– Она не имеет права! – крикнула моя тётушка, схватила папку, выдернула из нее бумаги, не глядя в них, порвала на мелкие клочки и бросила папку на крыльцо. Бумажные обрывки подхватил ветер и разметал по улице. – Вот вам, мы никуда не собираемся съезжать из этого дома!
– Ничего страшного, это были копии документов, – сказал адвокат. – У вас есть неделя, чтобы освободить дом.
– Да я его лучше сожгу! – зло сказала тётя Лариса.
– Если дом сгорит, вам за него за всю жизнь не расплатиться, – сказал адвокат. – Потому не советую. Вот вам еще одна копия дарственной на дом на имя Марии Запольской и список имущества, которое должно остаться в доме после того, как вы съедете. Если оно на тот момент будет неисправно или испорчено, вам придется за него заплатить новой владелице дома. Всего доброго.
Он сунул вторую папку в руки застывшей, как в немой сцене, тёте Ларисе, повернулся и пошел к машине, припаркованной недалеко от дома. Тётушка еще некоторое время стояла в ступоре перед открытой дверью.
– Мам, что происходит? – спросила подошедшая Лера.
– Собирайся, дочь, – вместо ответа хмуро сказала та. – Мы уезжаем обратно в деревню.
– Как в деревню? Я не хочу! – возмутилась Лерка. – Я лучше к дяде Эдику в студию попрошусь!
– Даже не думай, Валерия! Только через мой труп! – возразила тётя Лариса. – К этому бабнику ты не пойдешь!
– Как она могла подарить дом совершенно чужим людям? – всхлипнула Лера. – Она не имела права так поступать!
– К сожалению, имела, – горько вздохнула тётя Лариса, но вдруг оживилась: – Лера, мы же не дочитали письмо! Может, она хоть деньги нам подарила?
– Нет, мам, я дочитала, все деньги она отдала в какой-то благотворительный фонд, – мрачно ответила Лера. – Она вообще ничего нам не оставила.
– Вот и делай после этого добро людям, – проворчала тётушка.
– Мы же её единственные близкие родственники, мы можем оспорить её дарственные в суде! – воскликнула Лера.
– Могли бы, но у нас нет денег на адвокатов, – со вздохом ответила тётя Лариса и потянулась к ручке, чтобы закрыть дверь.
В это время робот-наблюдатель вылетел из дома и занялся своими делами. Таймер показал, что прошла неделя, и он снова подлетел к моему... то есть уже не моему, а к дому Маши и её семьи. Я увидела, как Маша моет окно в комнате на первом этаже, в той, где жила я, а ее мама – в гостиной. В комнате, где жила Лерка, раскладывала вещи младшая сестра Маши, а в той, где жил дядя Эдик – её младшие братья. В комнате, где жила тётя Лариса, папа Маши вешал новую люстру.