Возле главной площади города Анилихт оказалась в тот момент, когда барабанная дробь возвестила о начале праздничного представления.
- Подождать немного не могли, - зло буркнула она, с разбегу врываясь в людское море. Локти девушки заработали с поразительной точностью и быстротой. Сразу видно – не в первый раз прокладывает себе дорогу через толпу.
Все что Лихт было нужно, добраться до восьмого дома справа. У него имелась одна замечательная особенность, о которой они с друзьями прознали довольно давно. Со стороны проулка стенная кладка напоминала приставную лестницу. Каменщикам вечная благодарность! Обладая минимальной сноровкой – а на отсутствие оной Анилихт не жаловалась – можно спокойно взобраться на крышу, что она и намеревалась сделать. Только тупоголовый будет смотреть представление в такой давке!
Посмеиваясь над собственными мыслями – тупоголовых-то набралось не сосчитать – девушка поднырнула под чью-то поднятую руку и, отвлекшись на возмущенный крик ее обладателя: «Держи вора», - врезалась в идущего навстречу. Щекой Литх приложилась к чему-то холодному и колючему. Особо не раздумывая над тем, что это было, девушка закусила губу и резко подалась назад, чтобы избежать заслуженной расплаты, но увернуться не успела. Кто-то не в меру проворный ухватил ее за шиворот.
- Смотри, куда прешь! – прогремел у нее над головой рассерженный мужской голос.
Анилихт возмущенно ойкнула, когда ее основательно встряхнули – для профилактики, надо полагать - и скосила глаза на своего захватчика. В виду того, что нос ее был на уровне груди пленителя, разглядеть смогла только бархатную ткань камзола и блеск позолоченных пуговиц без инкрустации, но и этого оказалось достаточно.
Она столкнулась с полукровкой! Вот оно – начало неприятностей! Уж лучше бы сбитые костяшки! Лихт мысленно застонала, лихорадочно измышляя план спасения.
Придав своему голосу максимально жалостливые нотки, девушка запричитала:
- Пощадите, достопочтенный иллир. Не нарочно я. Случайно вышло. На больной палец наступили. Мозоль… Ногу подвело…
Девушка даже попрыгала на одной ножке, намекая на воображаемое увечье. Головы при этом Анилихт не поднимала, демонстрируя мужчине прикрытое кепи темечко. Незачем полукровке знать, что на него налетел не сопливый юнец, а вполне взрослая девушка. Поговаривали, что иллиры, особенно из признанных, не гнушаются насилия. Барны их не особо жалуют, вот полукровки и отыгрываются на сакхрах.