– Что? Нет-нет, постойте-постойте, я не это хотела сказать. Я хотела сказать, что теперь вы для меня окончательно обаятельный: сочетать в себе столь разные качества и не испытывать разлада!
– Кто вам сказал, что я не испытываю? – Зельдхилл нахмурился, под их каблуками застучали чешуйки крыши, но запястий Вейни маг так и не выпустил.
– А вы испытываете? – княжна удивилась.
– Этого я тоже не говорил! Уймитесь, невозможная вы женщина и осмотрите очередное чудо Океании: порушенный силами малолетнего царевича старый дворец!
Но Зельдхилл, будучи сердитым, поддерживал Вейни за оба локтя и не отпускал от себя ни на шаг.
– Перил тут нет, поэтому идем аккуратно и осторожно, милая княжна. В вашей возможности найти любое место скользким, а позу неустойчивой, я уже убедился на собственном слишком живом и довольно болезненном примере, – поморщился он, не решаясь отнять от нее хоть одну руку. – Присмотритесь внимательнее, раз отныне подобное умение вам доступно, на уровне дна лежат осколки и руины, все, что осталось от старого крыла, где обитал лично Балор.
– А что здесь чудесного? – Вейни без опаски оперлась на грудь фомора. – Вот обнимаете вы здорово, а чем хороши развалины, я не могу рассмотреть даже с вернувшейся ясностью зрения.
– Это довольно просто разглядеть, если смотреть на них и ни на что больше не отвлекаться, особенно на престарелых магов со склонностью пугать все живое, – Зельдхилл глубоко вздохнул, – очевидно, кроме самого очаровательного живого в округе.
В который раз за эту прогулку Вейни почувствовала себя перед непреодолимой стеной, особенно неприступной ввиду ее отсутствия: Зельдхилл не отгораживался, но умудрялся оставаться на расстоянии, что бы Вейни ни сказала или ни сделала. Но попытки подобраться к магу оставлять не хотелось.
– Я не могу не отвлекаться! Вам придется с этим смириться, извините.
– Как и с многим другим, – прошипел Зельдхилл сквозь зубы. – Хотя бы с вашими бесконечными извинениями. Послушайте меня, ши-саа Извините! Чудеса здесь затаились в самих руинах. Как раз в ночь полнолуния на этом месте иногда можно видеть эхо прошлой жизни Океании, балы и дворец в полном великолепии Первой эпохи.
Какие-то тени действительно блеснули и пропали, стоило Вейни к ним присмотреться. Княжна затаила дыхание, а Зельдхилл склонился к ней еще ближе и прошептал в самое ухо.