Его глаза вновь стали пепельно-сизыми, а я поняла, что хуже, чем есть, день закончиться попросту не мог. Точнее, хуже будет, если волар по дороге сломается, и мы разобьемся. Вот только с трудом верилось, чтоб повелительская летательная машина была способна на такую подлость.
- Недаром тебя народ ненавидит! Пустынный мертвоед!
Аркх с ним! Пусть наказывает, пусть с утеса сбросит, пусть что хочет делает, мне уже все равно! Игнорируя странный взгляд – гнев вперемешку с удивлением – развернулась на каблуках и… чуть не свалилась, потому что один из них с жалобным кряком сломался.
Спокойно, Ланни. Дыши. Один. Два. Три… А, к аркху плешивому!
Не удержалась и зарычала, крепко-крепко сжав кулаки. Затем сняла туфлю-предатель, нормальную туфлю, со всей силы швырнула их с утеса и, не поворачиваясь, прорычала Великородию:
- С тебя бутылка вина за десять тысяч анников, туфли и компенсация за разбитый телепатовизор!
С этими словами забралась в волар и плюхнулась грязным платьем на диванчик из свежевыделанной кожи. Желудок вместе с легкими остался на утесе, когда мы поднялись в воздух. Только когда следившее за нами взглядом Великородие по размеру не превосходило крошкоеда (которого так и хотелось раздавить), желудок и легкие нас догнали.
- Вашу ладонь, фета.
Привычно приложила ладонь к планшету и незнакомый тощий мужик, чем-то напоминавший богомола, только не зеленого, а светло-коричневого, получил обо мне полные данные. При рождении все жители дистрикта попадают в единую базу, где собирается абсолютно вся информация о человеке. Сейчас самец богомола может посмотреть и на мой последний визит к гинекологу, и на школьный аттестат, и даже на фотографии с выпускного в университете. Особенно последнее меня пугает!
- Куда летим?
- Домой.
Уточнять смысла нет. В бортовом компьютере помощника Великогада уже высветилась точка назначения: тринадцатый квартал, четвертый квадрат, седьмой этаж, дом номер три.
- Пристегнитесь. Полетим со скоростью света.