Да, Покровский прав. Нужно успокоиться.
А потом прирезать Стрельцова, как бешеную свинью.
…Но вечером Архонова ждал сюрприз. Возле спортзала крутилась Лия в своей легкой бирюзовой курточке и модных джинсах клеш. Курила, неловко стряхивая пепел и некрасиво выпуская дым. Ей не шла сигарета, слишком детское выражение лица, слишком хрупка и смешна она с этой коричневой ментоловой палочкой. Влад не любил, когда Лия курила, и она никогда при нем не брала сигарету.
– Привет, – Лия вздернула курносый нос и попыталась улыбнуться, но губы дрожали. Выкинула окурок, затоптав его.
– Привет.
Он смотрел исподлобья, не понимая, зачем она его подкараулила, если у нее новый парень.
– Я понимаю, что это прозвучит глупо и странно, – она старательно отводила взгляд, пряча руки в карманах, – но выслушай…
– Хорошо.
Он отвечал односложно, потому что боялся своего зверя, который может вырваться на свободу.
– Я не знаю, что будет дальше… но я уеду, вероятно, я уеду – навсегда… Но я хочу… хочу, чтобы моим первым мужчиной стал ты.
Влад замер, не зная, что ответить.
– Несмотря ни на что, я, кажется, люблю тебя, – выдохнула Лия.
* * *
Это было прекрасно. Лия таяла от страсти в руках Влада и забывала о реальности. Ей казалось – не было и не может быть ничего приятнее, чем его поцелуи и прикосновения. Он не был груб, хотя она видела, с каким трудом парень сдерживается, чтобы не набросится на нее, видела, как дрожали его руки, когда он осторожно раздевал ее, нежно оглаживая кожу.
И Лия, чувствуя, как по телу бегут мурашки, и как сворачивается внизу живота тугая спираль желания, как ноги становятся ватными и перестают слушаться, откидывалась назад, приподнимаясь на локтях, чтобы Влад как можно быстрее освободил ее из кокона мешающей и раздражающей одежды. Хотелось, чтобы он видел ее всю, осязал ее всю, чтобы целовал ее всю. И чтобы это не заканчивалось. Сам он разделся как-то удивительно быстро и незаметно, причем совершенно без ее помощи.
Конечно, Лие было немного страшно, она еще не знала мужчины, но слышала, что в первый раз бывает больно. Но она настолько была уверена в своем Владе, что не сомневалась – он сделает все так, чтобы ей сегодня было как можно лучше. Она пыталась не думать о его измене, не вспоминать злые Ленкины слова, но они все равно всплывали в памяти, как бы Лия не мечтала забыть. И она надеялась, что сможет жить дальше новыми воспоминаниями – жить памятью про этот безумный день, сотканный из нежности и страсти. Лия пыталась запомнить каждый миг этого сумасшествия, каждый поцелуй, каждое прикосновение.