Поняв, что её простили, она заговорила:
- Ты раны снадобьем обработала?
Я сделала утвердительный жест.
- А эти следы от плети? Их ни одна смесь не возьмёт…
- Этим следам уже два года, - нехотя сказала я. – Но снадобье от них я, всё же, смогла приготовить. Сейчас бы только домой добраться. Там залечу всё.
- Понимаю, конечно, что это не моё дело, но кто так тебя изувечил?
Я видела, что Северина не рассчитывает на получение ответа, поэтому уронила.
- Есть такая знаменитая княжеская фамилия Вейхович. Слышала?
Она кивнула.
- Я работала в их доме челядью в одежде юноши. Иначе было нельзя, потому что повара брали в ученики только мальчиков. Шеф знал, конечно, что я женского пола и вся прислуга знала, а хозяевам до нас дела не было до поры. Как-то Милослав увидел меня в истинном облике и заинтересовался. Перед ним ни одна служанка устоять не могла. В общем, за отказ и отпор меня хорошо высекли.
- Он что, похитил тебя и надругался?
- Нет, - усмехнулась я. Кишка у него тонка похитить. Он меня подставил, обвинив в воровстве. Повар вступился за меня, потому что я была его лучшей ученицей, а у него имя. Он лучший кулинар в королевстве. В результате вместо тюрьмы мне отвесили пять ударов. Милослав лично выбирал плеть.
- И бил сам?
- Нет, только наблюдал, - в эту фразу я вложила все свои презрение и яд.
- Вот почему ты об Анджиче не мечтаешь, как все, - вдруг ляпнула Северина, и я взорвалась.
- Кто все?!
- Ну, все, с кем я разговаривала.
- Я не буду объяснять тебе сейчас, какая это глупость!
- Успокойся, пожалуйста. Я, правда, сильно туплю в последнее время, - сказав это, она наткнулась на мой разъярённый взгляд. – Хорошо, я туплю всю свою жизнь.
Я выдохнула и пожалела, что не смогла удержать язык за зубами. Все эти исповеди приносили облегчение только на секунды, а после них на душе становилось ещё паршивее.
Во время нашей беседы Пушистик оставался невозмутимым. А когда мы замолчали, подошёл ко мне и потёрся об ногу. От сердца тут же отлегло. Погладила его и улыбнулась.
В отличие от Северины ночь я провела плохо. Во сне за мной гонялся Милослав Вейхович, который под утро вообще превратился в Анджича Вуича. Последний не обошёлся без своей компании. В конце они уже настигли меня, но на сцене неожиданно появился пан директор. Действие оборвалось на самом интересном месте. Вуич требовал у Руевича моей выдачи, а тот стоял и раздумывал, выполнить его просьбу или нет.