В глазах викинга поселилось недоверие, но в то же время он выглядел откровенно заинтригованным моими словами. Неужели ещё не всё потеряно и у меня есть возможность хорошо поразвлечься? Было бы неплохо.
- Значит, не любовница и нож – не его подарок… - задумчиво произнёс Олаф, при этом пристально вглядываясь в моё лицо, словно оно могло подсказать ему верный ответ. – Тогда даже не знаю… Но предположу кардинально иное: ты – сама оружейник?
Удивилась гибкости ума, о чём прежде ничто не намекало, так что даже милостиво кивнула.
- Уже теплее, но всё равно не идеально.
- Заинтригован, - рокочуще признался Олаф и прищурился, начав задумчиво поглаживать щетину. – Нет, правда. Такая восхитительная девушка интересуется боями, да ещё и разбирается в оружии? Может ещё и не замужем?
Поворот мне не понравился, так что я предпочла не заметить второго вопроса и сосредоточиться на первом.
- А что так удивляет вас, Олаф? В наше эмансипированное время, когда уже нет нужды с раннего утра ухаживать за скотиной, часами стоять у плиты и натирать пол воском, просто грех не заниматься любым иным делом, доставляющим удовольствие. Разве это так необычно, когда девушка интересуется боями? Насколько я успела заметить, среди посетителей немало женщин.
- Немало, - согласился со мной викинг. – Но в то же время среди них не так много юных красавиц, заявляющих о том, что их ожидания не оправдались. – Отпил и добавил. – Точнее – совсем ни одной.
- Так уж и ни одной? Каждую спрашивали?
- Красавицу? – ехидно блеснул глазами Олаф. – Каждую. – И тут же двусмысленно закончил. – Ни одна не ушла неудовлетворённой.
Ах, как самонадеянно!
В целом же знакомство выходило довольно интересным. Несмотря на некую узость взглядов и представлений о женщинах в целом и о моих желаниях и возможностях в частности, викинг произвёл на меня больше положительное, чем отрицательное впечатление. Я понимала, что рядом с ним необходимо тщательно думать, прежде чем говорить хоть что-то, но в то же время его животный магнетизм и невероятная самоуверенность впервые за долгое время затронули глубоко внутри меня нечто давно затерянное и старательно забытое.
Вполне возможно, через месяц-другой, когда до него дойдёт, что я не отдамся ему за мартини и приглашение глянуть на арену свысока, я позволю ему чуть больше, чем только лишь оценивающий и раздевающий взгляд. Если, конечно, его собственный интерес не утихнет. Что в принципе реальнее, чем желаемый мною вариант развития событий.