Стук копыт Огонька смолк, карета медленно остановилась перед башней, пронзающей своим шпилем свинцовые тучи, навсегда затянувшие небеса. Башня была выстроена вокруг обелиска смерти, тем самым продлевая и без того долгую жизнь членов совета. Это место не было пропитано смертью, это и была сама смерть, её эгрегор в мире некромантов. При моем приближении ворота башни засияли изумрудным светом, резонирую с фамильным кольцом в кармане. В этот раз башня думала несколько дольше обычного, но, в конце концов, открыла врата, пропуская меня в свои недра. Карета остановилась у высоких двухстворчатых темных дверей с ручками из черепов младенцев. Слишком вычурно? Возможно. Но кто я такой, чтобы спорить со старейшинами? Достав кольцо из кармана, приложил его к одной из шести выемок в стене. Двери засветились зеленым светом и с протяжным скрипом распахнулись. Пахнуло сыростью и смертью. Шаг – двери за моей спиной захлопнулись, я оказался в абсолютной темноте. Еще шаг и факелы, закрепленные на стене, один за другим начали вспыхивать.
Я шёл по знакомому с детства коридору, мимо статуй первых верховных некромантов. Как и много лет назад застывшие навеки фигуры как будто с немым укором смотрели на меня. Но так на меня смотрел почти каждый в Тэрен Морт, даже собственная жена. А потому этот факт давно не вызывал в моей душе никаких чувств. Размышления прервали крики, которые доносились из-за закрытых дверей зала советов. Я замедлил шаг и прислушался. Спустя пару мгновений я уже мог разобрать слова.
– Семья Мериах виновна во всем! И в гибели былого мира и в том, что у нас уже многие столетия не рождаются нормальные дети! Это их рук дело, их дар способен возвращать души, а значит, они могут и похищать их! Неужели вы этого не понимаете?! Их всех нужно уничтожить! Показательно! Чтобы их казнь была для всех примером того, что будет с нарушителями! – кричал знакомый и до ужаса противный женский голос.
Он принадлежал Сурме, верховной шестой правящей семьи Септис. Многие знатные дома уже очень давно метили на их место. И, я думаю, когда-нибудь терпение Варкасва истощится, а Септис канет в лету. Именно поэтому я не расстроился из-за ее слов: слышать очередную истерику Сурмы доставляло мне какое-то особое, извращенное удовольствие. В то же время стало понятно, что деда там нет, иначе она бы не решилась раскрыть рот. Скорее всего, он у себя в кабинете, но сначала надо нанести визит «вежливости».