В последний момент решила заменить слово сиделка, подумав, что так будет лучше.
- Помощница? – переспросил Горн, и лицо его скривилось в болезненной гримасе. – Какого реса? Мне никто не нужен.
Он попытался подняться, но тело не слушалось, и из затеи больного ничего не вышло.
Я незаметно усмехнулась. Уверена, с этим пациентом еще придется повоевать. Такие, как он, с трудом принимают собственную слабость и терпеть не могут, когда с ними начинают носиться.
- Дерек, ты же понимаешь, - принялся уговаривать друга Каллеман. – Кто-то должен за тобой присматривать, пока ты…
- Убирайся! – рыкнул больной. – И помощницу свою забери!
Он обессиленно откинулся на подушки и застонал от боли.
Каллеман удрученно покачал головой.
- Дерек…
- Вон!
Тяжелый подсвечник пролетел всего в паре дюймов от головы мага, заставив того отшатнуться.
- Выйдите, - тихо сказала я Каллеману. – Мне нужно поговорить с лордом Горном наедине.
- Уверена? - маг вскинул на меня вопросительный взгляд. В его глазах мелькнуло опасение.
- Да.
Каллеман с сомнением посмотрел на друга.
- Идите, - чуть слышно повторила я.
Маг покачал головой, но послушался и вышел из спальни.
- Должна сказать, милорд, - я встала так, чтобы больной не смог до меня дотянуться, - что, без должного ухода, уже очень скоро ваши раны загноятся, и вы будете испытывать боль, и близко несоизмеримую с той, что чувствуете сейчас.
Лорд Горн едва заметно поморщился, но промолчал. На лбу его выступили капельки пота.
- Я понимаю, что вам не нравится чувствовать себя беспомощным, но…
- Понимаешь? – перебил меня раненый. – К ресу твое понимание! Мне никто не нужен! Иди отсюда!
Он пошарил рукой по постели, пытаясь отыскать что-то, чем мог бы в меня запустить, но арсенал метательных предметов, к счастью, уже успел закончиться, и Горну ничего не оставалось, как смириться с моим присутствием.
- Я не уйду, милорд, можете даже не стараться, - твердо ответила я, а потом наклонилась, разглядывая сбившиеся повязки.
Дело было плохо. Одна нога покраснела и сильно распухла, из-под бинтов выступали буро-желтые пятна гноя. Вторая выглядела не лучше, разве что ран на ней было меньше. На груди виднелись два воспаленных шрама, а на шее – длинный, глубокий порез, стянутый редкими швами.
- Пошла вон! – дернулся раненый. – Чтобы духу твоего здесь не было!