Виктор, как и обещал, уже сидел за столом.
— Вы нерасторопны, — мрачно сообщил он, наблюдая, как Анна опускается на стул напротив.
— Нерасторопен ваш слуга, — Анна сверкнула своими серыми глазами из-под приспущенных ресниц, и Виктор замолк. Ругаться с Анной абсолютно не хотелось, напротив, хотелось обнять её и прижать к себе — нежно-нежно, так, чтобы не причинить боли. Виктор, для которого подобные чувства были в диковинку, отметил про себя, что его болезнь усугубляется, но решил, что не будет ничего плохого в том, что он поддастся ей ненадолго.
Анна взяла в руки бокал и стала ждать, пока слуга поднесёт ей горячее — медленно покручивая его в пальцах.
— Что это за место? — спросила она довольно мрачно, но суровость её показалась Виктору донельзя фальшивой, и он ответил:
— Это дом моего прадеда. Я вам о нём говорил.
— Я думала, здесь всего лишь особняк и заброшенный парк.
Виктор рассмеялся.
— Вы плохо учили историю.
Анна обиженно замолкла.
Виктор улыбнулся, но развивать тему не стал.
— Вы забыли своё обещание, — сказал он вместо этого, — а моё, надеюсь, запомнили?
Анна подняла удивлённый взгляд.
— Я говорил вам, что покажу место, где на наш остров высадился Карл.
Анна небрежно пожала плечами и засунула в рот аккуратно отрезанный кусочек крольчатины. Зажмурилась — крольчатина действительно оказалась необыкновенно хороша — но тут же открыла глаза и проверила, не заметил ли её удовлетворения похититель.
— Что-то такое помню, — заметила она, заканчивая жевать, — я не вчитывалась в ваше письмо.
Виктор сжал зубы и, взяв со стола бокал, сделал глоток, делая паузу, чтобы удержаться от ненужной грубости. Потом поставил бокал обратно, снова посмотрел на Анну и прищурился.
— Я так и думал, что вы отказали лишь потому, что ничего не прочли.
Анна закашлялась, но подала знак слуге, рванувшемуся к ней, чтобы тот оставался на месте и, глотнув вина, одарила Виктора ещё более мрачным взглядом:
— Послушайте, герцог, у вашей самоуверенности вообще есть предел?
Виктор пожал плечами и, снова взяв в руки бокал, откинулся на спинку стула.
Помедлив и не дождавшись ответа, Анна снова принялась за еду, а герцог какое-то время сидел и молча наблюдал, как двигаются тонкие запястья гостьи, когда та отрезает очередной кусок, и как трепещут тени от кружевных манжет на бледной коже, когда Анна подносит вилку ко рту.