С этой мыслью я все-таки рискнула посмотреть на неизвестного. Не в лицо, нет: он оказался очень высок, и взгляд мой упирался ему в грудь.
Все-таки на нем был не полный доспех, нет... Кольчуга до середины бедра, нагрудник, наручи и еще уйма железа, названия которому я не знала. Братья наверняка сразу поняли бы, чьей работы доспех перед ними, в каком веке он сработан, каким мастером — они в этом разбираются, дедушка научил. Хотя как может пригодиться это знание в наши времена, если ты не намерен всю жизнь заниматься описанием судеб давно почивших людей, в том числе знаменитых воинов? Я не знала ответа, а спросить у дедушки побоялась...
— Что же ты стоишь? - спросил он с затаенной насмешкой. - Я тебя не держу, беги скорее к своему милому!
— О чем вы... - тут до меня дошло, о чем он говорит, и кровь бросилась мне в лицо. - Да как вы смеете!..
«Еще всякий призрак станет отпускать непристойные шуточки!»- могла бы я добавить, но вовремя прикусила язык. Он ведь может рассердиться, а что тогда со мной станет, неведомо...
— Куда же ты спешишь в такой час, нарядившись, словно на бал?
— На бал? - невольно переспросила я, взглянув на себя.
В таком-то платье? Оно, как верно сказала Лисса, вышло из моды триста с лишним лет назад!
«Но ведь призрак не вчера появился... то есть умер... неважно! - встряхнула я головой. - Может, для него это платье — самый что ни на есть писк моды? Ох, неужели нас в самом деле готовят в жертвы, потому и одевают одинаково, чтобы злой дух не удивился, увидев нынешние наряды?»
— Я тебя не помню, девушка, - сказал он вдруг. - Ты одета, как знатная дама, а ведешь себя, словно виноватая служанка, укравшая платье у госпожи, чтобы покрасоваться на деревенском празднике. Я угадал? Вижу, у тебя не хватило смелости взять еще и украшения: за платье госпожа, быть может, и простит... если сама не отдала тебе старое, а вот за драгоценности — прикажет запороть на конюшне!
Я лишилась дара речи.
— Но это не мое дело, - добавил он. - Беги, пока тебя не хватились. Я ничего не видел.
С этими словами он повернулся и пошел прочь. С каждым его шагом — он сильно хромал — меня отпускало напряжение. Казалось, до того он удерживал меня взглядом, словно прочными путами, а теперь отпустил. И это я еще не смотрела ему в лицо! Наверно, взгляни я ему в глаза, вовсе не опомнилась бы, а теперь у меня был шанс спастись, раз уж он не тронул меня и оставил в покое, сочтя недостойной своего внимания. Даже обидно как-то...