— И что же мне делать прикажешь? — всё ещё пытаюсь хорохориться, но это только способ скрыть эмоции. Не падать же мне перед ним на колени, вопя: «Я — монстр!»
— Сила — твой инструмент, а не наоборот. Не бойся её использовать, только научись контролировать и правильно направлять.
— Легко сказать!
— В первую очередь, будь уверена в своей победе, иначе ты проиграешь! Ярость — обуздай её. Пусть она станет оружием, а не пеленой, застилающей всё перед глазами.
— Хо-ро-шо, магистр Йода ! — шутка вырвалась как-то сама по себе, и я прыснула со смеху, когда до меня по-настоящему дошёл её смысл.
Какой из него, к чёртовой бабушке, Йода? У Ван Райана рост, наверное, под два метра, а магистр только в прыжке может быть такой высоты.
— Ты о ком сейчас? — не понимая причины моего веселья, поинтересовался тот.
— Не обращай внимания, так вспомнилось что-то… — отмахнулась я, продолжая давиться смехом.
— Хотя бы теперь будь серьёзна, или тебе уже расхотелось курить?
Он знал, на что надавить. Смеяться я тут же перестала.
— Ну же… нападай!
Несмотря на боль в мышцах, тело с сумасшедшей скоростью неслось вперёд. Какая-то остаточная реакция после отключки сознания? Секундочку! Не помню, чтобы я собиралась это делать! Но вышло именно так, что я летела на Ван Райана в прыжке с вытянутой для удара ногой. А дальше началась чехарда.
Он по-прежнему уклонялся от ударов, но блокировать их получалось всё труднее. Творилось что-то немыслимое. Тело двигалось само, инстинктивно и невыразимо быстро. Мне даже не надо было думать над следующей атакой. Прыжки, я активно их использовала на сей раз… Это нисколечко не напоминало реальный бой, скорее уж то, что показывают в китайских боевиках.
Схватка становилась более закрученной. Какие-то крутые виражи в воздухе. Сейчас искры из глаз посыплются, но на этот раз я не допущу, чтоб это снова захватило меня целиком.
Вдруг всё остановилось. И я поняла, что вишу над землёй вверх тормашками, а Ван Райан держит меня за ногу. Как такое вообще могло произойти?
— Эй, вы там, наверху-у-у! — крикнула я, пытаясь согнуться к ногам.
— И как там, внизу?
Гадство, он обращается со мной, как победитель! Что я ему скажу? «Хреново тут, внизу!» — так, что ли? Значит, осталось самое последнее средство. Можно было бы попробовать полягаться свободной ногой, но головой как-то не хотелось ударяться, если меня отпустят.