А у детектива, с его мизерной зарплатой и кристально чистой душой, от которой за пару миль разило правильностью и нравственностью, деньги были. Иначе он не смог бы выкупить меня у доктора Рэя на целые сутки. Удивительно, но Надир понял, что если он не выдернет меня хоть на немного, я по-настоящему слечу с катушек.
И я благоразумно молчала, сидя в белом мягком кресле гостиничного номера с бокалом холодного шампанского и тонкой коричневой сигаретой. Было жаль, что не могу надеть свое лучшее платье и драгоценности, что плечи мои не ласкает мех, но в глазах детектива было такое восхищение, такая страсть… что, наверное, будь я в лохмотьях, как нищенка из Гарлема, ему было бы плевать.
Его глаза раздевали меня, ласкали и мучили. Мне хотелось крикнуть – ну, и чего ты ждешь? Бросайся на меня, целуй и касайся моей кожи, она горит в ожидании, горьком и нелепом! И я деланно улыбалась, ожидая, когда же мы окажемся в постели. Если, конечно, доберемся до нее.
Я не могла себе позволить сделать первый шаг к этому мужчине, если хотела сохранить свою власть над ним.
Пусть смотрит, пусть сходит с ума от похоти.
- Я хочу верить вам, но присяжные… - Декс задумчиво крутил сигару, так и не раскурив ее. – Все улики против вас, миссис Кинсли. Вы должны это понимать.
- Алексис, - сказала я и подалась вперед, позволяя узкому платью обтянуть грудь. По сумасшедшей искре в глазах детектива поняла, что нахожусь на верном пути. Еще немного – и он будет мой. Целиком и полностью. Он станет принадлежать мне, и я поселюсь в его снах и мыслях, я навеки останусь в его сердце, пронзив его, забрав навсегда с собой.
Говорили, что королева Марго носит с собою высушенные сердца своих любовников, говорили, что Клеопатра убивала мужчин после проведенной с ней ночи, говорили… обо мне тоже много чего говорили. Вот только проверить эти слухи мало кому удавалось, потому что я, несмотря на все эти сплетни, гадкие и пошлые, мерзкие и грязные, никогда не изменяла своему мужу. Пусть и не любила его. Но разве одно противоречит другому? Разве обязательно любить, чтобы быть верным, или презирать и ненавидеть – чтобы кидаться при этом в объятия других мужчин?..
Да, я не любила мужа. Но я его не убивала.
Да и в юности я видела слишком много грязи. Слишком часто мне приходилось помогать Громиле, в лапы которого я попала, приехав в Город, справляться с его проблемами своим телом. Он расплачивался мною за наркотики, за своих шлюх, за тот дерьмовый виски, на который он едва не подсадил меня… И когда я смогла выбраться из этого дерьма, я пообещала себе, что больше никогда не вернусь на помойку. И что спать буду только с теми, кто этого достоин.