- Давай на мечах! – взвился Шиимсаг с новой силой.
- Давай!
Сагромах неподалеку опять повалил Гайера на лопатки и теперь помогал встать.
- Отлично, сынок! – Сагромах тяжелой рукой по-мужски обнял сына в плечо, а потом по-отцовски взлохматил густую черную шевелюру Гайера дружелюбной оплеухой.
- Идите в дом, вам пора погреться, - сказала Бану близнецам. Обернулась к поджидавшему оружейнику, дала знак рукой. Тот бросил танше копье. Бану поймала и двинулась на середину тренировочного поля.
- Ну мам! – воскликнули близнецы в один голос. – Мы еще недостаточно упражнялись сегодня!
- Точно! – продолжила Шинбана.
- Я сказала вам идти в дом, - напомнила Бансабира. Проходя мимо приближавшихся Сагромаха и Гайера, Бану с нежностью потрепала сына по кучерявой черной челке.
- Ты молодец, - обронила женщина с улыбкой.
- Шинбана, Шиимсаг, - гаркнул Сагромах. – Вы не слышали мать?
Шиимсаг сузил глаза, глядя на сестру.
- В следующий раз я выиграю! – выпалил он. – Вот увидишь!
Таны засмеялись.
- Гайер, у тебя кровь, - добавила Бану, уходя, - приведи себя в порядок.
Юноша приложил укутанный перчаткой палец к губе. Да уж, отец хорошо приложился рукоятью меча.
В центре площадки словно по команде Бансабиру уже ждал Шухран, вооруженный парой коротких мечей. Хорошее должно быть сражение сегодня, в предвкушении улыбнулась Бану и по привычке, несмотря на сильный холод, грациозно скинула тяжелый меховой плащ.
***
- А можно нам посмотреть?! – требовали близнецы.
- Ну пап!
- Ну пожалуйста!
- Мать сказала вам греться, - строго осадил Сагромах, и ребята, наконец, исчезли в чертоге. Сагромах вместе с Гайером остались неподалеку, присели на скамью близ танской оружейной, наблюдая за сражением Шухрана и Бану.
Ловить копьем атаки с обеих рук выглядело для Бану по-настоящему удобным. Она ловко отступала, отводя выпады и уходя с линии круговых разворотных атак.
Гайер, наблюдая, хмурился. Смотрел на восхищенное лицо отца – и хмурился больше.
- Она же всерьез уступает ему! – не выдержал юноша. – Он загоняет её к стене, - Гайер качнул головой.
Сагромах задумчиво поднял брови:
- Твоя мать – хороший боец. Конечно, каждый из вас, наших детей, оставил на её мастерстве определенный след. Мы, мужчины, так не рискуем все потерять в мирное время, как воительницы.
Гайер вдруг почувствовал себя виноватым перед матерью, но Сагромах не обратил внимания.