— А сундуки я тоже сама намочила?
Женщина снова встала во весь рост, уперла руки в бока, и этот силуэт, поворот головы, а главное, профиль показались мне настолько знакомыми, что я не удержался и окликнул:
— Госпожа Нарен!
Она развернулась, нашла меня взглядом в толпе и перегнулась через фальшборт. Судя по всему, перед лицом капитана оказался ее... гм... тыл, обтянутый мужскими штанами, потому что он поспешил отвернуться, прикрыл лицо и принялся делать жесты, призванные отогнать злых духов. Сам, однако, вовсю пялился на женщину сквозь щелочку между пальцев.
— Вы угадали, - сказала она, смерив меня взглядом, - но я не возьму в толк, откуда вы меня знаете? Я вас прежде точно не встречала!
Я присмотрелся лучше и опешил: это действительно была госпожа Нарен, вот только... не та! Лицо очень похоже, но черты немного отличаются. Глаза больше... и веселее, что ли? Губы очерчены чуть мягче, не складываются в презрительную гримасу или жесткую линию. Подбородок такой же упрямый, но с задорной ямочкой. Прическа похожа, но надо лбом из-под платка выбиваются вьющиеся черные пряди. Фигура такая же: по-мужски широкие плечи, изрядный рост, только в данном случае природа все-таки расщедрилась не только на прямые углы, но и на небольшие округлости. И в целом...
Это была ранняя копия Флоссии Нарен. Вывод мог быть только один.
— Я знал вашу матушку, - выговорил я.
— Не вижу в этом ничего удивительного, - заверила она. - Кто ее только не знал... Если вас не затруднит, обождите буквально полчаса — я заберу свой багаж и с удовольствием предамся воспоминаниям о маме! Особенно, если вы покажете, где здесь продают ойф... То, чем поили на этой посудине, можно заливать преступникам в глотки вместо расплавленного свинца! Это не ойф, а надругательство над благородным напитком!
— Госпожа, а что все-таки случилось? - перебил я. Мне сделалось до того интересно, что я даже поднялся по сходням, сделав слуге знак ждать на причале.
— Сущая ерунда. Не сошлись в вопросах оплаты, но спор наш вряд ли затянется надолго, - сверкнула она улыбкой и вновь повернулась к капитану.
Тот, заметив меня, умоляюще сложил руки у сердца. Надеялся, бедолага, что я выручу его... Впрочем, это ведь несложно!
«Соглашайся, - показал я ему жестами, - я заплачу после».
Мне можно верить на слово, это все знали, и капитан широко улыбнулся.