— Вот же черт, — повторила я во второй раз и присела возле раненого на корточки. Сама не знаю зачем, может, чтобы убедиться, что он дождется моего возвращения. — Я сейчас, — пробормотала, коснувшись ладонью плеча лежащего с закрытыми глазами мужчины. — Только позвоню в «скорую» — и назад.
Веки незнакомца дрогнули так неожиданно, что я резко отдернула руку и отшатнулась, чудом не поскользнувшись на растекшейся по полу крови.
— Не надо… ско… рую, — с усилием произнесли бледные губы, а серые мутные от боли глаза уставились на меня так требовательно, что я еле поборола в себе желание снова отшатнуться. Хотя чего, спрашивается, прыгать? Плохо человеку, вот и бредит.
— Надо, они помогут, — сказала как можно мягче, но раненый не стал даже слушать. — Само… пройдет, — выдохнул он, сжав зубы едва ли не до хруста, и попытался подняться на ноги, упершись ладонями в истоптанный грязной обувью пол.
Я закатила глаза к потолку и мысленно выругалась в третий раз.
— Пойдемте, надо хотя бы остановить кровь, — словно со стороны услышала я собственный голос.
Я не альтруист, нет. И приглашать в дом незнакомых мужиков мне в принципе не свойственно. Но и, положа руку на сердце, провести вечер разбираясь со «скорой» и полицией, которую наверняка вызовут, узнав, что в подъезде произошла поножовщина, мне хотелось меньше всего.
Поэтому я решила, что если помогу парню остановить кровь и выпровожу восвояси, то этим убью всех зайцев: то есть и совесть свою успокою, и смогу избежать последствий. Кроме того, по тому, как мужчина сумел подняться на ноги и пройти по ступеням, лишь чуть опираясь на мое плечо, я смогла сделать вывод, что умирать он в ближайшее время не планировал.
Не зря я не пошла в медики, как хотела мама, потому как, на мой взгляд, на лестничную площадку было вылито столько крови, что тот, кто ее потерял, должен был бы уже скончаться без переливания и оперативного вмешательства. Мой же раненый «найденыш» сумел не только своими ногами добраться до дивана в моей гостиной, но и самостоятельно снять с себя джемпер.
Отобрав пропитанную кровью вещь, чтобы та не испачкала мой светлый ковер, я бросила ее в ванной в раковину и достала из шкафчика перекись и бинты. А когда вернулась в гостиную, только еще раз убедилась, что верно не выбрала для себя путь медицины: то, что показалось мне страшной рваной раной несколько минут назад, при ближайшем рассмотрении оказалось не более чем царапиной — глубокой, но вряд ли опасной для жизни.