От неожиданности я вздрогнул и отшатнулся.
— Что вы от него хотите все? Решили разрушить наши отношения? Ничего не выйдет! Зачем ты пришел? Чтобы опять оклеветать меня? — Женщина говорила очень громко, крикливо. Она, подбоченившись, наступала на меня, источая волны гнева.
— Тиль, пожалуйста, я пришел с миром. Я хочу помириться, — схватился я за него как за соломинку.
— Тилли, — заканючила Тина жалобным голосом, состроив при этом лицо профессионального нищего. — Тилли, дорогой, это опять начинается! Что он опять хочет? Посадить меня? Он опять проберется в наш дом и украдет что-нибудь! Почему ты не дал мне написать на него заявление за кражу?!
— Слушай меня сюда! — взорвался я. — Это мой брат! И он сам будет решать, общаться со мной или нет!
— Тилли, он опять! Опять! Опять! Он уже увел у тебя русскую! Он навязывал тебе своих детей! Теперь он хочет разрушить нашу семью!
Брат попытался встать между нами, загородив Тину спиной.
— Тиль! Ради Бога! — взмахнул я руками. — Ты же не веришь ей!
— Вот видишь! Ты сам все слышишь! — показывала она на меня пальцем и орала, как блаженная, то и дело вылезая из-за спины и даже как-то подталкивая близнеца на меня.
— Дэн, я не хочу с тобой никуда ехать, — сквозь причитания Тины произнес брат, против воли наступая на меня.
— Пожалуйста, Тиль! Я тебя прошу! — Пятился я к двери.
— Тилли, ты уедешь, а меня опять заберут в полицию!
— Дэн, я сказал…
— Ты мужик или подкаблучник?! — тряхнул я его за плечи. Тина завопила, будто ее режут. Тиль зло выбил мои руки и открыл дверь.
— Уходи!
— Ты рехнулся! Она же сумасшедшая! Я не оставлю тебя в опасности!
— Он опять, Тилли! Опять! Он опять угрожает мне! Он хочет меня убить! — визжала женщина, обливаясь слезами.
Я испуганно пялился на нее. Мне казалось, что я попал в дурку, где содержали моего зомби-брата и его психически неуравновешенную жену. Тина же была нормальной! Она много месяцев казалась мне вполне себе адекватной. Меня выпихнули за порог. Дверь захлопнулась, едва не ударив мне по лицу. Я так ошарашено и смотрел на филенки перед своим носом нежно-сиреневого цвета, расписанные Мари розовыми и голубыми цветочками. За дверью Тина билась в истерике. Обвиняла меня в убийстве. Тиль что-то ей говорил, но из-за ее ора я не мог разобрать ни слова. Неожиданно дверь распахнулась. Тиль дернулся назад, не ожидая, что я застыну на пороге.