Озерный демон продолжал сверлить меня недовольным взглядом, а его помощники, некоторые из которых были облеплены пиявками, а у одного на шее даже вольготно разместился уж, уверенно окружали со всех сторон. Первым отнять Наю попытался парень с выпученными глазами. Я успел увернуться, но тут уже двое других готовили сеть из куги – безлистого водяного растения, сейчас еще и обмотанную тиной.
-- Ну уж нет, пиявки болотные, вы ее не получите.
Мне приходилось виться ужом, чтобы не попасть в их цепкие лапы. Один бы я был куда проворнее, но с Наей в руках, что-то делать было сложнее. Я даже подумывал забросить ее на дерево, чтобы легче стало отбиваться, но эти прислужники озерника словно прочли мои мысли и старались не подпускать близко к удобным для такого использования деревьям.
Я начал быстро уставать. Главный водяной снова напустил туман, явно подпитывающий его и всю эту компашку. Мне бы, дурню сразу понять, в чем их сила, но я был слишком сердит, чтобы обращать внимание на подобное. Злился, пинал прислужников водяного ногами, изо всех сил стараясь защитить Наю. А когда в очередной раз увидел, как вода в озере рябит, а водяной хмурит брови, чуть не огрел себя по лбу за тупость.
Они живут в глубокой воде и явно больше всего боятся солнца. Омуты, водовороты, бездонные болота, провалы под землей, куда вся эта труппа уходит жить на Ночь Года, от него прекрасно защищают. Я от солнца тоже не в восторге, но явно не до такой степени, учитывая, что оно тоже обеспечивает все вокруг тенями. И главный мой козырь – я могу вызывать засуху.
-- Как там говорят в народе: «Было бы болото, а черти будут»? А не пора ли вам по домам, братцы? – и я принялся очищать воздух от влаги, делая его по пустынному сухим и горячим.
Испуганные прислужники почти сразу отступили назад к воде, мутной и темной.
-- Ну что, хмырь озерный, как тебе такой ответ?
От моего волхования хозяин озера изменился в лице. Вот вроде бы только что был красавцем, а потом вдруг стал одноглазым угрюмым толстяком, покрытым слоем грязи, водорослями, улитками и даже рыбьей чешуей. Выходит, это прежде морок был.
Я не стал отвлекаться и вот уже заросли тростника и осоки за их спинами, еще недавно бывшие зелеными, резко начали желтеть и это стало сигналом – вся группка дружно кинулась в воду. Последним ушел предводитель, послав мне столь недвусмысленный взгляд, что если б я действительно боялся его мести, то точно бы оценил. Упустил я из вида лишь один единственный факт – Ная тоже пострадала от обезвоживания и когда я опустил ее на траву подальше от озера, даже закрыла глаза.