Я придумал себе собственную версию и поверил в нее. Я не был у Фей первым парнем. У меня имелся опыт с девственницами и разницу я знал, но не спросил у нее ни о чем. Сам не знаю почему. Может быть, стоило это сделать. Но мне казалось, что ее грусть и потаенная печаль, тот скандал с родителями, с которого началось наше общение, связаны именно с этим фактом. Я боялся причинить ей боль, обидеть, оттолкнуть. Я ждал, что она найдет в себе смелость открыться мне сама. Я знал, что она хорошая девушка, честная, скромная и искренняя, не похожая на других девчонок, которые пробуют секс ради любопытства и потому что так делают все их подружки. Для меня Фей была невинной и настоящей, особенной и неповторимой. Кем бы ни был тот парень, я был уверен, что сейчас для нее существую только я.
{Можно ли влюбиться в семнадцать лет? Конечно. Именно в этом возрасте, а то и намного раньше случаются самые безумные чувства. Но можно ли полюбить в семнадцать? По-настоящему, глубоко и на долгие годы? Когда я говорил Фей, что люблю ее, я верил в это, но не осознавал всего смысла сказанных слов. И только спустя время я понял, что это было то самое чувство, глубокое, настоящее, а не вызванное взрывом гормонов и похотью.
Сколько раз на протяжении долгого периода времени я вспоминал ее взволнованный шепот: «Пообещай, что никогда не бросишь меня, Джером, что защитишь меня». Я обещал ей, и не сдержал слово. Бросил, не защитил. Я часто задавался вопросом, что чувствовала Фей, когда однажды утром я навсегда исчез из ее жизни, а на месте моего дома осталось пепелище. Страдала ли она? Плакала ли? Что ей сказали о том, что случилось с моей семьёй. И сказали ли? Как сложилась ее жизнь? Счастлива ли она или так же, как я, одинока?
Вспоминая о Фей, о первой и единственной девушке, которая вошла в мое сердце легко и без стука и поселилась в нем на долгие годы, я понимал, что подобного чувства не смогу испытать ни к какой другой. Слишком часто и многих мне приходилось терять. Я никогда не пойду на такой риск снова.
Давно утратив юношеские мечты и иллюзии, я все еще тосковал по первой любви, потерянным счастливым дням и жарким стремительным встречам украдкой, которых нам досталось не так много, и которым не суждено было повториться, но я еще не знал самого страшного. Того, что заготовило нам коварное и непредсказуемое будущее.