— Моя жена, — бесстрастно заканчивает за меня Квентин, расправляя над головой зонт. Небо всегда знает, когда начинать плакать.
Мой взгляд возвращается к памятнику, скользит по надписи, спускается ниже, останавливаясь на выгравированной в камне фигурке Купидона, держащего свой лук со стрелой. Быстро пробегаюсь по соседним надгробиям и ни на одном не нахожу ничего подобного. Имена, даты рождения и смерти. Я, как завороженный, смотрю на детское лицо мифического персонажа с буйными локонами и серьезным взглядом, его губы подобно натянутой тетиве лука изгибаются в насмешке. Мне кажется, что я попал в какой-то странный безумный сон. Причем, даже не свой.