- Здесь все вино, - эрийское, - продолжала нашептывать Ингрид так страстно, как будто от одной мысли о вине могла получить самое сладострастное наслаждение. – У нас множество сортов вин, - на любой вкус! Я непременно сама, лично, проведу вам дегустацию…. Скажем, - сегодня вечером… У меня в покоях…
- Я бы, пожалуй, захватил парочку кувшинов в свои покои, - прокряхтел Освальд. – Для разминки, пока буду принимать ванну с дороги, - мореплавание, знаете ли, не совсем оставляет условия для гигиены…
При упоминании о ванне глаза Ингрид стали такими, как будто она уже себе представляла, как он нежно проводит по ее груди мочалкой. А пена медленно струится по ее телу ниже, шипя, пощипывая, щекоча и лаская… По крайней мере, этот образ будто отзеркалился от ее глаз, возвратившись в сознание Освальда. Его чуть передернуло, - совсем ему не нравилось, что к нему так явно применяют магию. Ну, ладно, он, - его величество давно к подобному привык еще у себя в королевстве, - и, надо сказать, довольно редко сопротивлялся подобным соблазнам, - даже настолько нередко, что они давно уже перестали подкупать его своей новизной, - но как там Бэлинда? Похоже, братец и сестренка твердо решили взять их обоих в оборот! А принцесса вполне могла поддаться таким чарам, будучи неискушенной…
Он беспокойно обернулся, не обнаруживая своей спутницы.
- Ты переживаешь о супруге, - жарко зашептала Ингрид, приблизив свое лицо, - нет, глаза все-таки у нее удивительные, - эти переливы серебра кружат голову! Но его в данный момент интересовал совсем другой цвет, сине-сапфировый, - так что переливы остались не одаренными особым впечатлением.
- Не волнуйся, она сейчас с моим братом, - Ингрид чуть отстранилась и поубавила страсти в интонации. Он уже услышал все ее посылы, - теперь нужно было не перегнуть палку. Слишком навязчивая страсть вызовет только отторжение, - да и встреча их только первая… Но ничего, - он ее страсть запомнит! Она, сверкающая в ее глазах, не даст ему покоя этой ночью! И супруга покажется ему бледной и бесчувственной куклой по сравнению с этим накалом! Пусть прикоснется. Пусть упустит. Пусть сравнит. А потом будет сходить с ума, думая лишь о том, как пригубить эту страсть, как напиться ею вдоволь! И не напьется, не утолит жажды, - никогда. Она уж постарается. После каждой ночи ему будет хотеться лишь больше и больше этого блаженства, которым никогда он не сможет насытиться до предела!