— Оставлю знаки на поверхности, видимой спасателем, с места не сдвинусь, постараюсь вернуться обратно, если не получится, останусь ждать помощи. Встретив нелюдей, не хамить, не грубить, прав не качать, попытаться мирным путем договориться на обратную отправку, если не получится, играть роль простушки-хохотушки и недалекой избалованной девицы, — выпалила на одном дыхании.
— Хорошо, этот урок ты усвоила. Теперь поведай, как можно послать вестника незаметно для окружающих, — довольно кивнул учитель, пристально смотря на меня.
Раздвинув складки платья с потайным карманом, вытащила несколько маленьких коробочек, в которых у нас обычно кольца дарили. Написала письмо, положила в шкатулку, прошептала имя адресата и… на голову магистру спикировало мое послание.
— Скажите, меня к свадьбе готовят или к войне? А может я должна стать шпионкой? — процедила недовольно.
— Кем скажут, тем и будешь, — осадил меня мэтр Критардо. — Ты должна быть благодарна…
— Спокойно, друг мой, наша ученица уже все поняла, — усмехнулся тот, кого я так неосмотрительно приняла за доброго волшебника. — Продолжаем, у нас почти не осталось времени.
И мы продолжили. А уже поздно ночью, лежа в своей кровати, впала в размышления. Я действительно в другом мире, играю роль, мне не принадлежащую. Более того, возникло ощущение, что меня готовят к закланию. Одно сюда не вписывалось: зачем меня так тщательно учить? И снова ответ оказался неутешительным, герцог решил-таки прибрать соседей, война с которыми только закончилась, к рукам. И как раз за мой счет.
Потрясение от перехода в другой мир прошло. Удивительным оказалось другое: я все реже вспоминала свой родной мир, считая его сном или наваждением. Наверняка с моей памятью поработали, ведь недаром выдавала то, о чем вообще понятия не имела.
Живущие в замке меня сторонились, иногда я замечала откровенно презрительные взгляды, старалась не обращать внимания, но в груди щемило. Мне казалось, они знают много больше, чем я. Утвердилась я в своем мнении после пойманных сочувствующих взглядов мажордома.
Несколько раз я пыталась расспросить Саху, но она упорно твердила, что ничего не знает и не предполагает, а у самой глаза бегали, руки подрагивали, губы сжимались, словно она пыталась сдерживаться, чтобы не сказануть лишнего.