– Останусь, – сказала Даша. – Но только при одном условии: за все время обеда – ни слова о злополучном Сурине!
Софья Аркадьевна поклялась не упоминать о Сурине, и обед прошел весело и приятно. Потом девушки пошли прогуляться по парку. Обсуждая сердечные дела подруги, Александра на время забыла и о своем новом знакомом, и о ненавистном Сурине. Но к разговору о Сурине все-таки пришлось вернуться вечером, уже после ужина и отъезда Даши.
– Как держаться при встрече с Суриным? – Софья Аркадьевна внушительно посмотрела на невестку и внучку. – На это, дорогие мои, есть испытанный старый рецепт: вежливо-отстраненная светская улыбка. Не нужно рассыпаться в любезностях или выказывать неприязнь. Если Сурин все-таки заговорит с вами, улыбнитесь, скажите пару банальных любезностей да и в сторонку. Никакого интереса, а тем паче – любопытства, никаких расспросов или сожалений о прошлом. Да, Сергей Сурин – наш бывший холоп, но сейчас нам не до него, у нас иные заботы, и на всяких заезжих дельцов нам недосуг отвлекаться. И первая наша забота – подготовиться к приезду Новосельского и подумать, какую пользу можно извлечь из примирения со старым мошенником. И, конечно, – Софья Аркадьевна лукаво взглянула на внучку, – мечтать мы будем не о том, как обратить на себя внимание заезжего дельца, а о поездке в Петербург, где нас ожидают всякие занятные развлечения. Так, моя голубушка?
– Так, – улыбнулась девушка. – Будем думать об этом, а на Сурина смотреть как на пустое место. Да он и есть для нас пустое место… так же, как и мы для него, надо полагать. И не по наши души он сюда приезжает, а к нашему губернатору Александру Григорьевичу Лопатину, чтобы решать с ним какие-то дела.
– Все верно, – кивнула Софья Аркадьевна. – Нужны мы ему как прошлогодний снег. Так же само и он нам. И все, и не будем больше это обсуждать!
– Но если он все же попытается… напроситься к нам в именье с визитом или сказать какую-нибудь колкость? – с волнением спросила Любовь Даниловна.
– Ничего он не попытается, ежели вы сами ему повода не дадите, – отрезала Софья Аркадьевна. – А чтобы не дать повода, надобно держаться так, как я сейчас говорила. Держитесь, голубушки мои, в границах вежливого безразличия, и все будет хорошо.
Поговорив о менее важных предметах, Бахметьевы разошлись по своим комнатам. Было уже поздно, но Александре не хотелось спать. Ей хотелось немного помечтать: о завтрашнем бале, где она увидит своего интересного нового знакомого.