— Я покончу с интрижками, — однозначно пообещал он. – А теперь давай начистоту... Ты ведь искала Олега все это время?
— Да, — виновато отвела взгляд Оля. — Кость, меня не покидала надежда, что он все же вернется. Он ведь родной отец…
— Оленька, — всеми силами удерживая в себе негодование, он посмотрел на нее с мягкой строгостью, — ты понимаешь, что я готов на жертвы во имя малыша? Я меняю свою жизнь полюсами, и мне это дается нелегко. Но мне нужна уверенность, что попытки создать настоящую семью не напрасны.
— Я все понимаю, Костенька. Вряд ли кто-то другой поддержал бы меня, — она смотрела на него сквозь пелену слез. – Я постараюсь забыть, но не требуй этого от меня слишком скоро. Это ведь не простуда, от которой есть панацея. Тебе тяжело понять сущность любви, ведь ты разве что легкомысленно влюблялся. А тут целая трагедия в сердце. Ты не представляешь!
— Прости, Оль, мне и правда тяжело понять тебя. Но я тоже очень стараюсь. Просто не игнорируй мои попытки, Богом молю. Если я потеряю надежду, то не в силах буду потом себя заставить.
Не стал он уже затрагивать тему ее подруги: Эльвира Коробейко, работавшая несколько лет в их компании, старательно выводила его из себя. Скользкая особа, окрутившая его дядю и сумевшая уже несколько лет восседать на троне почетной и несменной любовницы. Костя чувствовал себя крайне неловко, когда Оля приглашала ее на день рождения, и присутствовавшая при этом Валентина Ордынцева, супруга дяди Вани, вынуждена была выдерживать такт, дабы не сцепиться с той в перепалке. Ведь обо всех похождениях мужа она прекрасно знала. Но все же Константин поставил перед собой цель мягко препятствовать этой непонятной дружбе двух совершенно разных женщин — Оли и Эли, чтобы постепенно свести их общение на нет.
«Целесообразными могут оказаться самые безумные вещи»
Понимая, что нервный срыв может усугубить ситуацию, Костя настоял на немедленном визите к врачу. За этот месяц они еще не посещали центр женской консультации вместе, и тому все время что-то мешало, нередко – перед самым посещением.
Частое отвлечение от работы по семейным делам отнимало у Ордынцева драгоценное время для решения важных вопросов, поэтому он в очередной раз пойти не смог, но настоял, чтобы Ольга сходила с кем-то из подруг или с мамой. Проконтролировать этот момент не предоставлялся случай…