— Ладно. Рад за тебя. Но, пожалуй, отравлюсь я еще чашечкой. – усмехнулся он, демонстративно наморщив нос, когда Таня отправила в рот очередную ложку овсянки. - Спасибо, Елена. - он сделал маленький глоток из поставленной перед ним чашечки. - Как закончился вчерашний прием?
— Ничего не обычного, если не считать, что Костя нуждался в помощи, чтобы добраться до машины.
— Серьезно? – изобразил удивление Вячеслав. – Куда же смотрела Аля? Обычно она знает, когда надо попросить официантов обходить их столик стороной.
— Але было не до этого. Ее как раз чрезвычайно занимал один из тех официантов. Мне пришлось чуть ли не силой увозить ее домой.
— Бедный Костя. - сочувственно усмехнулся Вячеслав. - У тебя бессовестная подруга, дорогая. – покачал он головой.
Таня засмеялась. Если можно было назвать смехом, ровный мелодичный звук, словно подправленный звукорежиссерами.
— Она то же самое говорит и о тебе.
— Вот поэтому мы с ней и ладим. – щелкнув пальцами, ответил Вячеслав. – Кстати, я думал ты еще в постели. Прием закончился в два, зачем ты встала так рано? Тем более, сегодня суббота.
— Хочу проводить Диму в аэропорт. – объяснила жена, продолжая есть свою овсянку маленькой ложечкой. – К тому же, у меня дела в издательстве, надо утвердить окончательный вариант обложки.
Вячеслав знал, что скоро выходит очередной роман жены, но его больше заинтересовало другое.
— Коршунов улетает сегодня? - удивился он. – Ведь конференция в четверг. И потом, я думал, ты полетишь с ним.
— Ты же знаешь, я никуда не могу полететь с ним сегодня. – спокойно ответила Таня, но посмотрела так, словно взглядом хотела напомнить ему о намеченной встрече с адвокатами. Как будто он мог забыть! – Но я настояла, что он не должен меня ждать. Дима давно не видел дочь, и лишний день им не помешает. А я присоединюсь к ним позже.
— Понятно. И чем планируешь заняться, пока Коршунова нет?
— Работой. – сказала жена и, отодвинув тарелку с овсянкой, взяла стакан с соком - Да и вещи начну собирать.
Вячеслав вмиг стал серьезным. Внимательно посмотрел на жену. Что он хотел увидеть, Вячеслав и сам не знал. Может грусть или сожаление. Но ничего этого не было. Да и не могло быть. Он давно привык видеть свою жену такой. Спокойной, чрезвычайно уравновешенной, и доброжелательной до зубного скрежета.