Навсегда.
Крики фру Бригитт неслись мне вслед до самого конца улицы.
– Фро Ингри Сульберг! Куда собралась, вертихвостка беспутная! Да кому ты нужна такая! Ишь, хвосты крысиные накрутила, хламиду свою серую напялила… Только и умеешь, что закорючки на деревяшках вырезать, а все одно нос задираешь! Сама шатаешься до поздней ночи, а как честный человек внимание обратил, так сразу в бега! Да херр Свенсен, между прочим, не последний человек в Риборге! Жила бы при нем и не тужила, и академии свои, блажь эдакую, тут же бы забросила! Так нет! – тетушка замолчала, переводя дух, и закончила любимым аргументом. – Приползешь ведь еще на коленях прощения просить, как твой папаша к нашим родителям почтенным, мир их праху, приползал! Вся в него!
– Не приползу, – зло ответила я скорее сама себе, чем фру Бригитт, и решительно направилась к вокзалу.
Прилипшие к заиндевелым окнам соседи провожали меня взглядами и вздыхали – кто с радостью, а кто с легким разочарованием. Все на Баугатен чувствовали, что шумным семейным скандалам фру Тройбах и фро Сульберг, не первый год развлекавшим почтенную публику тихого предместья Риборга, наконец, действительно пришел конец.
*
Перед праздником Зимнего солнцестояния Риборг словно ожил, встрепенулся после многодневной спячки. Горожане семьями выходили на улицы, общались с соседями, заполняли улицы и площади. Дети лепили снеговиков, молодежь каталась на коньках по ледяному озеру, гуляли, обнявшись под одним на двоих пуховым платком, влюбленные парочки. Пахло горячим вином, каштанами, жареным мясом и имбирными пряниками. И всюду, куда только падал взгляд, были видны разноцветные огоньки – яркие, манящие.
Ночь Зимнего солнцестояния – время чудес. Но наши давние предки называли этот праздник иначе – ночь духов. В час, когда тьма была гуще всего, граница между мирами истончалась и души умерших могли пересечь ее, чтобы провести несколько бесценных мгновений вместе с теми, кто был им дорог во время земного пути. Оттого и сверкали за каждым окном сотни свечей, а дети мастерили из цветных стеклышек особые фонарики-манки, которые вывешивали на крыльце, чтобы духи нашли дорогу домой. В самую темную ночь в году Риборг, обыкновенно серый и мрачный, расцвечивался бесчисленным множеством огней.
Яркий свет привлекал в город не только духов. За несколько дней до Зимнего солнцестояния в Риборг стекались и другие, не менее странные и причудливые создания, жившие бок о бок с людьми. В это время среди гуляющих горожан нередко можно было встретить кланы горных троллей, покрытых мхом, словно серые валуны, коренастые гномы раскидывали свои шатры рядом с ярмарками, и в редкие, особенно холодные годы даже сам король гномов Краконош выходил на свет из глубоких пещер. В окнах кухонь мелькали крошечные безобразные головы гутгинов, помогавших хозяйкам с праздничным ужином и уборкой. А у северной границы Риборга кругом располагались великаны, огромные словно горы, и их широкие спины на несколько дней укрывали город от пронизывающего ледяного ветра. Перед тьмой самой длинной ночи все мы были равны. Живое всегда тянулось друг к другу, пережидая худшие времена, и никого из нас давно не пугало подобное соседство.