- Машину… в… да чтоб вас… В квадрат шест…нет, не шестой… Идиоты!..
Он, казалось, видел, как за пойманным тянулся по траве кровавый след, быстро смываемый водой.
…А потом стоял в кабинете перед столом начальника отдела. Командир спецподразделения «охотников», двое охранников и старший смены находились тут же, окружая его со всех сторон.
- Я сам не понимаю, как это произошло, - второй или третий раз повторил он. – И мне нечего вам рассказать.
- Так-таки и нечего? – прищурился начальник отдела.
- Я все сказал.
- Нет, не все, - вступил командир «охотников». – Ответьте, кем вам приходится арестованный?
- Никем. Я не знаю его. Никогда не видел. И не понимаю, к чему все это?
- Сейчас поймете, - «охотник», судя по нашивкам, никак не ниже майора, утопил кнопку вызова в рации.
Через пару минут в боковые двери вошли два «охотника», тащившие под руки скованного наручниками Дана. Левая нога у него была залита липким быстро твердеющим пластырем, из-за которого колено не гнулось. Точно также пластырь опутывал его плечо, спускаясь двумя белыми «языками» на грудь и спину. Парень был бледен до синевы, еле держался на ногах и, судя по всему, еще и был избит после того, как получил медицинскую помощь. Забавный факт – раненого при попытке к бегству не добили, а собираются лечить. Ради чего? Чтобы после выздоровления снова устроить охоту на слишком уж живучую «дичь»? Или теперь его ждет показательная казнь пострашнее?
- Ты, - майор встал и за волосы поднял опущенную голову парня. – Узнаешь этого типа?
Дан поднял на стоявшего напротив Проигрателя мутный от усталости и тоски взгляд. На дне его светлых, сейчас кажущихся почти белыми глаз что-то шевельнулось, и Проигратель вдруг ясно, как в волшебной трубе, увидел свое будущее – как уже он висит на руках охранников, избитый, искалеченный, ожидающий конца. Может быть, их даже вместе отправят на ту самую показательную казнь, которую будут транслировать в самое рейтинговое время по всем каналам, и дикторы станут захлебываться от словесного поноса, пытаясь перещеголять один другого в славословии. Смотрите все, что бывает с теми, кто преступает наши законы!
- Нет, - шевельнулись разбитые губы.
- Принимается. Но хотя бы скажи, как его имя?
Дан сделал попытку усмехнуться – вернее, изогнул губы в подобие улыбки: