— Что? – нахмурился Григорий, глядя с каким вниманием его рассматривает девушка.
— Завидую, – вздохнув, на полном серьезе призналась она.
— Кому? – тут же с подозрением поинтересовался генерал, не на долго приникнув к ее губам, прежде чем получить ответ.
— Себе, – теперь выдохнула она, улыбнулась и уже сама потянулась за поцелуем, но более долгим, нежным и перерастающим в куда большее. Страсть, желание, жару в тени прохлады, большие ладони на хрупкой девичьей спине, тоненькие пальчики на большой мужской груди. И хриплое:
— Маша…
Мари было хорошо. Пожалуй, если бы даже она знала, что с этим мужчиной у нее никогда и ничего не выйдет, даже если бы она не была в тисках обстоятельств, она бы все равно приехала сюда. Хотя бы ради этих мгновений. Хотя бы ради этих шахматных партий. Хотя бы ради этого нежного взгляда, который восхищенно смотрел ей в глаза. Хотя бы ради той встречи у мангала…
— Маша?.. – тихий осторожный шепот в маленькое ушко и ответное недовольное бормотание. Кто ее будит?
— Мышонок? – еще более осторожный шепот и еще более недовольное сонное бормотание. Ну не хочет она просыпаться, не трогайте девушку.
— Мышонок, мы приехали, – поцелуй в щеку, теплые руки и теплая грудь, на которой так удобно спать, уткнувшись носом в шею, приятно пахнущую горьковатым мужским парфюмом. Легкая тряска. Пустяк. Она на теплой груди устроилась так удобно, что даже это не вызывало недовольства. Какой-то скрип. Но вот звуки раздражали. Снова выразив свое недовольство непонятным угуканьем, Мари затихла.
Ей снился их вечер. Она заново видела, как они, допив вино и отыскав в траве последнюю пешку, собрались и пошли все же за земляникой. Как долго и весело они ее искали! Идти быстро она не могла, мешала ноющая нога, но Гриша подстроился под ее шаг, все понимая без слов. Но когда земляника нашлась, девушка ощутила, что родилась именно для этого момента. Они так и не вынесли из леса ни одной ягодки. Маша все съела. Она до сих пор, даже во сне, ощущала ее сладкий вкус, вкус губ ее генерала, который пытался отвоевать последнюю ягодку.
А потом они пошли к реке, купаться. Плескаться, смеяться, наслаждаться каждым мгновением этого вечера.
Когда они вышли из леса уже начинало смеркаться.
А когда доехали до дома Мари, в чистом небе уже россыпью лежали яркие звезды, словно подружки молодого месяца. Но ей заново виделись их улыбки и смех. И она улыбалась не только там, несколько часов назад, в лесу, не только во сне, который переживала, но и сейчас, на руках Гриши, который тоже улыбался, глядя на нее.