-Девочка!
С трудом оторвавшись от моих губ, он смотрел мне в глаза, шумно дыша. А я провела рукой по его щеке, по небритой колючей щетине.
-Я не знаю, что со мной! Это все неправильно, да?
-Плевать, что правильно, что неправильно! Я тебя ему не отдам! Там в суде меня что-то шарахнуло, я тебя не отпущу от себя! Ты только моя будешь!
Вновь обжигающий поцелуй, такой жаркий, что я вся дрожа, крепче прижималась к нему, его язык жадно прошелся по моим губам, скользя мне в рот, а пальцы скользнув вниз, сквозь тонкую ткань кофточки, нащупали мою грудь, и до дикой истомы, до сладкой боли во всем теле, сжали мою грудь. Черт… Что мы творим, мы же в больнице, еще и в отделении реанимации, в палате интенсивной терапии, только мне плевать было. Ни я ни он не могли, словно подростки с цепи сорвались, оба с ума сошли. Жадно целовали друг друга, совсем забывая обо всем. Внезапно громкие шаги по коридору, заставили меня, тяжело дыша оторваться от него.
-Черт!
Демид быстро огляделся.
-Спрятаться негде, только если под кровать, но…
Он не успел закончить фразу, как я, соскользнув с кровати, быстро полезла под нее, чертыхаясь и злясь, что здесь совсем не убираются, и ни то, что мои черные брюки будут в пыли, а то, что я едва сдерживаюсь, чтобы не чихнуть.