Меня начало трясти от омерзения и осознания того, что сейчас случится непоправимое.
Господи божечки!
Меня изнасилует прямо на столе хозяин этого клуба, будь он проклят трижды!
Пока бородач пытался пристроиться ко мне сзади, я забилась как раненая птица в последней попытке вырваться.
Но разве я ему соперница?
ОН сильный мужик, а я больная и полудохлая девчонка!
— Пожалуйста, не надо-о-о, это ошибка!
Последнее слово перешло на дикий вопль, и кажеться я сорвала связки, потому что после этой жгучей боли, что пронзило всё моё нутро, я лишилась голоса окончательно!
Этот долбанный маньяк лишил меня самого дорогого - моей невинности. Которую я хотела подарить любимому человеку, а не чтобы вот так вот, на столе, с незнакомым мне человеком...
— Какая ты узкая… девочка! — Наклонившись, бородач отпустил волосы и схватил за горло, крепко удерживая верхнюю часть моего онемевшего тела на весу и начал двигаться во мне.
Казалось, что боль разлилась по всему телу, пуская ещё более сильные волны адской разрывающей все мои внутренности боли.
Раньше я думала что больно - это когда тебя зажимают в туалете и отнимают единственную конфету, потом бьют головой об кафельные стены. Или когда тебя толкают с лестницы и ты летишь туда, в эту бездну адской боли и ненависти к окружающим.
Я ошибалась.
Боль от потери невинности в сто крат сильнее всего, что я перенесла в детском доме.
Тем временем насильнику было мало моих стонов и хрипов, он посчитал что я переигрываю и давно уже должна была корчиться от удовольствия под ним.
Какое нафиг удовольствие?
Я балансировала на грани потери сознания, но не погружалась в эту темноту, только благодаря этим глубоким толчкам во мне. Боль что разрасталась с каждым новым грубым проникновением сводила сума. На автомате я пыталась вырваться, царапать его, но лёжа на животе это было почти невозможным. Поэтому все мои телодвижения ему были в кайф, а мне были во вред.
— Откуда ты такая взялась, сладкая, а? Давно я так не наслаждался игрой!
После долгих мучений, борач превратил моё тело в желе, я не чувствовала больше боли, мне наоборот было хорошо. Отрывками погружалась в прострацию, но снова оттуда выныривала, когда этот гад хватал за грудь или сжимал до боли сосок.
Когда и как успел он расстегнул кофту на мне и снял лифчик не помнила, да и мне было всё равно уже. Я была раздавлена окончательно и бесповоротно. Последней каплей для меня стал поцелуй. Этот насильник решил поцеловать меня в губы. Залез своим мерзким языком ко мне в рот и начал шарить там как хозяин.