И трамвай где-то застрял. Замёрз, наверное, вот и стоит на рельсах памятником самому себе…
– Вот ты где!
Хрийз обернулась, она узнала голос, – да Гральнч же!
В тёплой одежде, но капюшон с головы свалился, и прозрачные волосы вспыхивают колкой радугой в угасающем дневном свете. «Дурак!» – подумала Хрийз, – «Надень шапку, застудишь же голову!» Но она не успела ничего сказать, как Гральнча понесло дальше:
– Что, довольна, да?! Счастлива! Хорошего человека под смерть подвела – радуешься?
– Ты сдурел? – спросила Хрийз, ничего не понимая. – Каких грибов ты наелся?
– Да ты сама! – яростно выдохнул он, подступая ближе. – Да ты…
Ветер прошёлся по улочке, насыщенный магией одной из изначальных сил ветер. Хрийз моргнула, не успев сообразить, в чём дело. Но старший Нагурн уже лежал на снегу, и синий, расшитый белой и алой строчкой с крохотными жемчужинами, аккуратный сапожок Лилар устроился на его груди как влитой: захочешь сдвинуть – надорвёшься. Хрийз оторопело узнала жемчуг: та самая мелкашка, на сортировке которой она работала в прошлом году, когда жила в Жемчужном Взморье.
Лилар склонилась над поверженным парнем и тихо, зловеще выговорила:
– Берега-то не роняй, Нагурн. Неполезно для здоровья, говорят.
– Что вы делаете, Лилар! – возмутилась Хрийз, выходя из ступора. – Отпустите его! Сейчас же!
– Не извольте беспокоиться, госпожа, – не оборачиваясь, бросила Лилар. – Жить будет.
Гральнч свирепо возился по укатанному уборочной техникой снегу, но вырваться у него не получалось.
– Сейчас ты встанешь, {мальчик}, – неторопливо продолжила Лилар.
Услышав про мальчика, Гральнч взвыл и дёрнулся изо всех сил, но освободиться всё равно не сумел.
– Ты встанешь, – повторила Лилар с ощутимой угрозой в голосе, – протрёшь свой поганый язык скипидаром, затем отшлифуешь его наждаком. После чего внятно и чётко объяснишь её светлости Хрийзтеме Браниславне, что стряслось и какое у тебя к ней дело. Не повышая голоса и не слишком сильно размахивая руками. А не то…
Сапожок придавил сильнее, Гральнч взбрыкнул ногами, но от воплей и ругани удержался.
– Да отпустите же его! – воскликнула Хрийз, страдая.
Лилар невозмутимо убрала ногу. Нагурн тут же вскочил, встрёпанный и злой. Напоролся на взгляд неправильной горничной, спокойный, насмешливый, полный превосходства взгляд и захлопнул рот.