Сандро понял, что раскрыт. Молниеносно вынув клинок, он нанёс удар и тут же — ещё один. Из горла стража хлынула кровь. Второй осел на пол, зажимая рану в груди.
«Они ведь тоже драконы, — пронеслось в голове. — Почему лорду нужна именно принцесса?» Но, как бы то ни было, у него уже не оставалось времени вырезать сердца. Охранные поля звенели, как взбесившиеся колокола, и Сандро рванулся вперёд, думая только о том, чтобы успеть покинуть дворец.
Жрицу он увидел у самого спуска вниз. Это была не та, которая говорила с ним при дворе Гареона — и всё же это была жрица. Чёрные волосы развевались на ветру, вместе с ними трепетал белоснежный плащ.
— Где?! — потребовала она ответа, и глаза её горели нечеловеческим огнём.
— Не смог. — Сандро попытался обойти её и ступить на лестницу, но жрица не собиралась ему этого позволить.
Магический барьер перекрыл спуск. Сзади грохотал топот десятков ног, а жрица стояла напротив, готовая бросить новое заклятье и убить врага.
— Моему лорду нужно сердце дракона, — сказал Сандро. Он не двигался с места и не касался оружия, давая жрице последний шанс. —Полагаю, сойдёт и твоё.
Жрица воздела руку, и язычки пламени сорвались с её пальцев, но раньше, чем они достигли цели, маленькая металлическая звёздочка промелькнула в воздухе, отразив лучи небесных звёзд, и из горла драконицы хлынула кровь.
Сандро шагнул вперёд, на ходу доставая нож, чтобы вырезать сердце, — но топот ног был уже совсем близко. Сандро успел лишь одним ударом вскрыть грудь жрицы, когда увидел преследователей в десятке шагов от себя.
И в то же мгновение полыхнуло пламя. Раздался грохот. Земля под ногами накренилась и стала проседать.
Оставив нож в груди жрицы, он бросился вниз по ступеням винтовой лестницы. «Не удалось», — билось в голове.
Дворец горел и вместе с островом летел вниз. Пламя и дым накрыли сад, деревья пылали.
Давен почти нагнал убийцу, но теперь ему стало всё равно. Он метнулся обратно, думая только о том, как успеть вернуться, закрыть принцессу собой.
Он пробивался сквозь пламя, и плиты потолка обрушивались у него за спиной. Пол проседал, узоры трескались, мраморные глыбы громоздились одна на другую, превращаясь в непроходимые завалы.
Последняя плита рухнула у него перед носом, когда до двери спальни оставалось всего два десятка шагов.