Все смотрели на Рэма, словно на мокрицу, или что-то не менее мерзкое, ректор, три преподавателя, в том числе и его дипломный руководитель, генерал, его кумир, дважды Герой Державы.
Алиби у Рэма не было. Вернее здесь была замешана честь замужней дамы, и, зная свою визави, он не мог ждать от нее благородного порыва души ради своего спасения.
Оставалось одно - смерть, оружия ему, как курсанту не полагалось, вешаться недостойно офицера, скорее это будет прыжок с башни Независимости.
Сто тридцатиметровая высота точно не оставит шанса на спасение.
У него нет будущего без армии, у него не будет детей, которых он опозорит своим именем.
Он был уже холоден и безучастен ко всему происходящему, когда из состояния отрешенности его пробудили к жизни объятия генерала - героя.
- Рад за тебя, сынок! - сказал старый воин.
Пока Рэм витал в грезах о своей скоротечной жизни, Михала уличи во лжи. Проникнув в комнату через окно, он поранил о слив ногу, и следы его крови были на одеяле. Курсант, отвечающий за деньги, прятал их под матрас.
Все для молодого офицера закончилось хорошо, но чувство отчаяния и страх бесчестия, остались с ним навсегда.
Он помнил о нем, когда делил свой спецпаек с солдатами при строительстве понтонной переправы на Амуре. А когда взорвался реактор АЭС в Бонго, и правительство сбежало, генерала с его полком перебросили строить защитный саркофаг. Он лично взломал двери склада, чтобы получить костюмы повышенной защиты от радиации, для себя и своих ребят.
Ужас пережитого позора приходил к нему во время приступов малярийной лихорадки. Он удивлявший всех своим здоровьем на медкомиссии, совершенно ослабевал, от этих бредовых сновидений.
Во сне он принимает вызов на дуэль.
- Вы бесчестны, сударь!- кричит ему в лицо невидимый противник.
- Вы лжете, к барьеру.
Но оружия нет, а противник смеется, и превращается в Михала и кричит.- Всем расскажу, все узнают, как ты честь офицерскую посрамил!
Страх, липкий, противный - ни доказать, ни умереть.
Генерал просыпался в холодном поту, сердце отчаянно билось.
И вот теперь история здесь, новая планета, а люди все те же.
Он вывал офицера написавшего раппорт, и глядя в его честно не понимающие глаза, усадил того в приемной читать кодекс офицерской чести.
- Учите, я ушел на лекции.