Мне показалось, что глубокий голос капитана пиратов окутывает меня чувственной, колдовской дымкой, погружая в подобие сна наяву. Нечто похожее я переживала, когда на рубиновой отмели прощались с павшими в бою матросами, а Невский пел, отпуская механические души в вечность. Вот и сейчас он что-то творил своим голосом, создавая для меня уютный, безопасный кокон, где нет места ни страху, ни тревоге, ни печалям.
- Невский… Ты удивительный…
- Допустим, - согласился мужчина, протягивая мне бокал. – Мне хотелось отблагодарить тебя за вкусный борщ. Нравится?
- Очень, - отозвалась я, щекой чувствуя, как под металлической тканью бьется его сердце. – Никто и никогда не делал для меня такого…
Я скорее чувствовала, чем слышала мелодию, которую напевал мой пират. Она вибрировала в его груди, окутывала нас обоих завесой чувственного, прекрасного удовольствия. Звук коснулся моих губ, и я не сразу поняла, что Невский целует меня так же легко и невесомо, каким было скольжение капсулы в звёздной, бесконечной темноте.
- Считай, что это мои космические розы, - рассмеялся он, почувствовав, что я ответила. – Тише, Есения, не спеши… Сейчас увидишь, что дальше… А пока снимай свою пижаму…
И, не тратя больше времени на разговоры, непостижимый пират практически стянул с ошалевшей меня тонкую вышитую сорочку. Ахнув, натянула повыше одеяло, но Нев даже не глянул в мою сторону, снимая серебряный халат.
- Теперь иди ближе,- велел он, заключая меня в объятия. – Я задал «Кардиналу» довольно красивый курс дрейфа. Ты любишь смотреть на чужие миры не изнутри, а снаружи?
- Не знаю… Я…
- Тогда сиди тихо,- велел Нев, вновь одарив меня поцелуем со вкусом терпкого вина. – Мы подойдем к одной планете… Она почти не заселена, но очень красива.
Кажется, он снова тихонько что-то напевал, а я погружалась в волны чувственного и эстетического удовольствия, собственной кожей ощущая сильное мужское тело рядом. Это было совсем не похоже на секс, но мне казалось, что сейчас мы с капитаном значительно ближе, чем могли бы быть любовники. Он дарил мне нечто совершенно невероятное, невозможное, нереальное: собственное восприятие мира, космические розы и то, что можно было бы назвать любовью. Не знаю, отчего я так решила, но сейчас это было очевидно: Нев хотел, чтобы нам обоим было хорошо. Да, мы не могли испытать физическую близость, но душевная была, я ощущала её всем своим существом. И сейчас были абсолютно не нужны слова и взгляды. Нам обоим хватало сплетения рук и тел под одним одеялом, то ли движения, то ли падения среди звезд и тягучего, глубокого голоса, вводящего меня в состояние эротического транса. Если бы у звёзд был голос – им бы стал капитан Невский, способный сотворить настоящее волшебство одним своим присутствием рядом.