Излив свое негодование, я повернулась и потопала к выходу, проклиная свое жалкое существование.
«Кровь?»
– В храм пойду. На мессу. Завтра воскресенье – завтра и пойду, – пробормотала я и в голове стало непривычно тихо. Конечно, через пару часов все начнется по новой. Всегда начинается.
На самом деле я уже давно забыла, каково это – слышать только свои мысли, можно сказать, даже привыкла. Вот только люди вокруг почему-то сильно нервничают, когда кто-то начинает говорить сам с собой, иногда на разные голоса, да еще и норовит то придушить, то с ножом кинуться.
Тяжело живется одержимым, особенно если в тебя забрался злобный мстительный дух. Нет, конечно, бывает и куда хуже. К примеру, я слышала про парня, в которого вселился призрак самоубийцы. Избавиться от такого замечательного «сожителя» одержимому никак не удается, а дух, смущенный тем, что оказался в живом теле, пытается живое сделать мертвым. И вот парня то вынимают из петли, то стаскивают с крыши, то делают промывание желудка. Словом, что ни день, то праздник. По сравнению с этим беднягой, я еще легко отделалась, по крайней мере, мой «подселенец» пытается убить других, а не меня. Тоже веселья мало, но шансов уцелеть немного больше.
Я, по словам родителей, с самого первого дня жизни демонстрировала редкостную невезучесть. Родилась-то в рубашке, вот только беда – меня придушило пуповиной. Этакое соблюдение равновесия в природе.
Откачать меня откачали, но в процессе рубашка отправилась в мусорку к прочим отходам. Родители не придали значения такой мелочи, особенно в свете уверений целителей о том, что из-за длительной асфиксии у меня поврежден мозг. Мозг, кстати, уцелел, хотя мне то и дело твердят, что я точно на голову больная. Так вот, потеря рубашки сильно расстроила бабушку, которая то ли ведьма, то ли ведунья, в общем, что-то она точно умела. Она до самой смерти пророчила мне беды и даже не особенно ошибалась.
«Не надо в храм».
Вот же падла, еще и подлизывается.
Я их всегда видела. Духов. Призраков. Просто до какого-то момента не понимала, что их не замечает больше никто. Со «странными людьми» я разговаривала без какого-либо страха, не зная, насколько подобные существа могут быть опасны. Медиумы вообще в детстве все беспечны.
В школе из-за «странностей», конечно же, была куча проблем, сверстники меня не особенно любили и норовили при любой подходящей возможности нагадить. Дети вообще самые страшные звери, это я авторитетно заявляю, особенно когда в стаю сбиваются.