— Иди, я тоже сейчас отправлюсь, — нехотя буркнул Хатгерн, все больше свирепевший по мере того, как припоминал мельчайшие детали своего несостоявшегося свидания.
И заодно сказки, в которых всякие мавки и полуденницы одной только улыбкой уводили в чащобу доверчивых лопухов. Как выясняется, не так уж сильно лгали эти легенды и не такими уж простофилями были невольные жертвы. Ведь не может же он считать простаком самого себя?
— Ну уж нет, больше я с тебя глаз не спущу. И в отдельную спальню ты не пойдешь, — категорически отрезала тень, шагнув к лестнице, — будешь спать в моей.
— А ты? — послушно топая за ней по ступенькам, недоверчиво прищурился герцог, даже на миг не дав собственным надеждам поднять голову. Да и какую нужно иметь совесть, чтобы после такой промашки мечтать о прощении?
— Найду себе место, не волнуйся, — многозначительно пообещала Таэльмина, пропустив напарника в комнату и решительно подталкивая к постели.
Спорить он не стал, присел на край довольно широкой деревянной лежанки, привычно оценив в уме ее ширину. Пожалуй, тут можно будет разместиться вдвоем так, чтобы не касаться друг друга, решил Харн, хмуро наблюдая, как тень накрепко запирает дверной засов и проверяет окна. А потом невозмутимо сгребает с лавок и сундуков разнообразные коврики и начинает стелить у порога.
— Таэльмина! Спасибо за заботу, но я и сам могу себе устроить постель.
— А я стелю вовсе не для тебя, — не прекращая своего занятия, безразлично пожала плечами тень, — ты спишь на кровати. Я, между прочим, тоже выспаться хочу, а если лягу там, то придется вполглаза за тобой присматривать, чтобы куда-нибудь не убежал. Надо мной же вся гильдия смеяться будет, если узнают, как глупо я проворонила напарника.
— А если они не узнают? И не будут смеяться?
— Это не важно. Я сама всегда буду помнить о своей ошибке и казниться, если утром обнаружу у крыльца типара. Я же говорила, ты мне больше чем друг и даже напарник, и потерять тебя я совершенно не желаю, — хмуро пробормотала тень и взялась было за край одеяла, но тут же оказалась в плену нежных рук.
— Счастье мое, — виновато глянув ей в глаза, тотчас опустил взгляд Хатгерн, — тогда отчего ты так сердишься? Поверь, это было сильнее меня. А сейчас ты мне очень хорошо объяснила про безопасность, и я с этим согласен, но не стоит оскорблять меня подозрениями. Неужели я похож на насильника? Тут места хватит, ложись и спи спокойно, или я сам приду на твой половичок.