- В следующий раз, - еле сдерживая в себе бешенство, в которое он меня ввел, четко произнесла я, как на плацу сержант, говорит зеленым солдатам, - чтобы сохранить мой презентабельный вид, не сочтите за труд, подвезите меня до работы.
На последних словах я сделала ударение. Сарказм и яд так и сыпались с моих едко усмехающихся губ. В душе я вздохнула с облегчением и с радостью, что теперь он поймет, после моих слов высказанных таким тоном, что я не попала под его обаяние.
После этого несколько секунд мы мерили друг друга холодными и презрительными взглядами. О! Я хорошо поняла, что говорили мне его серые глаза, как можно мокрой курице, это я себя имела в виду, так разговаривать с таким божеством, как он. Но мои зеленые глаза, сказали ему: «Чихала я на тебя и твою работу. Могу уволиться в сию минуту, все равно работа временная». Я думала он взорвется от бешенства, до которого довела, но я его недооценила, он молча, круто развернулся и вышел из офиса. Мой взгляд выхватил, кислую мину на лице Петра Григорьевича и его глаза, смотревшие на меня с укоризной: «Что с тобой, деточка?»
После их ухода я рухнула в кресло и выдохнула:
- Фу.
Гнев кипел во мне так круто, что мне показалось, будто из моих ушей уже повалил пар.
«Каков наглец! Каков нахал! Если он такой умный, почему бы, ему не сделать один логический вывод, что от дождя все мокнет и расползается. Тьфу, ты! А, вообще, этот нарцисс видит и слышит, кроме себя еще кого-нибудь? Да, какая разница между отцом и сыном. Этому красавчику на подиум только идти, чтобы, дефилируя по нему, демонстрировать себя, – не удержав своих эмоций, я фыркнула вслух. – Вот повезло, так повезло, знакомство с начальством начать с пререканий. А ведь я, так себя никогда не вела, – я вздохнула и добавила, - нагло. И что на меня нашло? Неприязнь с первой минуты общения. А сколько он здесь еще пробудет? Так и взорваться можно, если реагировать так нервно».
Настроение у меня было в конец испорчено. Чтобы я ни делала, чем бы ни занималась, у меня из головы не выходил этот надутый индюк, вспоминая его, я мысленно в его адрес посылала нелестные эпитеты. Но в один из таких моментов, я рассмеялась вслух: «У бедняжки, наверно уши горят. Но так ему и надо, пусть не обижает беззащитных девушек. Думает, приехал из Москвы, так все тут перед ним расстилаться будут? Я сама оттуда, так что всеобщего поклонения ждать? А Петр Григорьевич, туда же, мог бы в мою защиту пару слов сказать. А, вообще, чего я так много о нем размышляю? Не много ли чести?»