- Игорь Александрович, может мы, сначала поговорим, по-хорошему… – шла на попятную я, пытаясь тянуть время. – Ты же говорил, что мы… что тут… я, как-то, морально не подготовилась к такому. Я думала, что нужно будет спеть, станцевать, или в бубен постучать… а тут такое! Может мне стих рассказать? Я знаю один, правда… а после мы все пойдём спать, а задуманное сделаем завтра, на свежую голову, так сказать, – продолжала нести я всякую чушь, пытаясь расшатать решимость этого человека.
- Больше не будет лжи во спасение! Будет больно, но приятно… – прошипел Игорь, и из-под приоткрывшихся губ, показались едва заметные клыки. Это было сильным заявлением, от которого я уже не могла ни дышать, ни моргать, ни даже сглотнуть. – Ты знаешь, чего, и как я хочу. И ты хочешь этого же, – обманчиво мягко сказал он, и сделал ко мне навстречу ещё один шаг, отчего я комично заплясала на одном месте, будто стояла на раскалённых углях. Страх гнал тело прочь, а остаточное благоразумие держало на месте. Ещё один шаг, и ещё один… в мерцающем оранжевом свете, его глазницы налились густым гудроном, зрачки сузились от желания, а от вожделения заострились, и без того точёные черты лица, которые уже нависали надо мной на опасно-близком расстоянии. Без лишних прелюдий, мужчина разорвал на мне всю одежду и, содрав её остатки, обнажил для своего голодного взгляда едва живое девичье тело.
На такое развитие событий, я уж точно не рассчитывала… Обмерев, я, инстинктивно, начала прикрывать руками тёмный треугольник внизу живота, благо густым длинным волосам, рассыпавшимся вокруг тела, всё остальное было прикрыто этой эфирной завесой. Всепоглощающая волна стыда тут же накрыла меня с головой, заставив выступить первые не прошеные слезы. Мне казалось, что в тот момент у меня пылали не только щёки, но и вся душа. Такого стеснения я не испытывала ещё никогда в своей жизни! Еле сдерживая бьющую меня дрожь, я с ненавистью осмотрела всех собравшихся, и остановила свой взгляд на центральной фигуре, которая, как ни странно, пока не предпринимала никаких действий.
- Что это значит? – еле слышно спросила я, выпучив на него свои испуганные и молящие глаза, и в глубине души надеясь, что всё это, лишь моё разыгравшееся воображение. В ответ тишина. Он по-прежнему молча, возвышался надо мной, не сводя с меня своих надменных глаз.