- Ты уверен? – с сомнением спросил Георгий.
- Вот, знаешь, друг, когда дело касается твоей семьи, я смотрю, ты становишься сентиментальным, как тургеневская барышня и тупым, как сибирский валенок, - искренне высказался Ильфрид.
- Ты что это серьезно, говоришь? – растерянным голосом от такого заявления задал вопрос Гера.
- А то нет! Только твоя позвонит, что надо бы дочь туда-сюда сводить, ты тут же на задние лапки становишься и рысью, рысью к ней, - распалился его приятель и без прикрас выкладывал наболевшее. – Обидно за тебя, как за мужчину. Где ты монстр, акула бизнеса, а где… - не договорив, чтобы не обидеть совсем друга, он махнул рукой.
Облокотившись об стол, Георгий обхватил руками голову.
- Неужели, я так всегда по-дурацки выглядел, когда она звонила?
- Не обижайся. Но это было так. Тонька твоя Ахиллесова пята.
- Мне не хотелось, чтобы дочь считала, что я пренебрегаю ей.
- Итог такого поведения оказался для тебя плачевным. Теперь они крутят тобою, как хотят, - покачал головою Ильфрид.
Звонок сотового телефона Георгия прервал их доверительный разговор.
- Помяни черта, - буркнул Батыршин.
- Да, - прорычал Гера в трубку. Видно крепко задело признание друга. – Нет, не могу. Меня здесь нет. То есть, меня нет в Москве. А где я? Далеко. Какая разница? В Уфе, дорогая, если это тебя так интересует. Где это? Бог, ты мой. Ты что в школе не училась, Настя? Уж, точно Уфа не на Канарах находится и не на Мальдивах. Я не издеваюсь, mon cher. Нет, это не Мордовия и не Марий Эл. Вот это верно. Уфа находится в Башкирии. Мне приятно знать, что ты не совсем круглая.... Я не оскорбляю тебя, я еще ничего не сказал. Прости. Ты права, ты не заслуживаешь. Не знаю. Не скоро. Хорошо. Звони. Пока.
У Ильфрида, изображавшего скуку в начале речи приятеля, на лице сейчас присутствовало выражение потрясения. И как только тот, отключил телефон, он выпалил.
- Ты это серьезно? Ты едешь?
- Но ведь, если не поеду, ты первый назовешь меня слабаком.
Ильфрид рассмеялся.
- Назову.
- Ну, что настало время для меня не только ждать дивиденды с акций. Тряхнем молодостью, кинемся на подъем целинных угодий. Поднимем рост и благосостояние рабочего народа, - с театральным пафосом продекламировал Георгий лозунг советского времени. Но и в наше время он был актуален.
- Полгода хватит тебе, чтобы поднять производство? – улыбнулся его приятель.