В спальню Пашка примчался в расстёгнутой рубашке и с влажными волосами. Мне до бабочек в животе нравилось, как он пропускает чёлку сквозь пальцы и отбрасывает её назад. Ещё и лёгкие завитки волос на широкой груди видно, а там мышцы так и играют. Кончики пальцев закололо от желания поскорее к ним прикоснуться. Хотела проворковать что-нибудь соответствующее случаю, но не успела: он меня к себе притиснул так, что воздух из лёгких выбил.
Я-то только за! Потёрлась об него грудью, а сама бедром проверяю, как впечатления. Там всё на твёрдую пятёрку, но я торопиться не хотела. Пускай, думаю, сперва поборется за приз.
Пашка бороться не хотел. Он решил взять меня с наскока, до боли сжал лапищами беззащитную попку. Те две верёвочки, что удерживали на ней сомнительные лоскутки ткани, уж никак нельзя было назвать прикрытием. Но мне вдруг понравилось.
Пашка горячо сопел мне в волосы, покусывая ушко. Поцеловал шею и даже лизнул. Раньше он так не делал, а тут вдруг распалился. Ах! Его пальцы скользнули между моих ягодичек, нажали на дырочку сзади. У меня колени ослабли, и он легко уронил меня на кровать.
Я уже дышала, будто пробежала стометровку, догоняя уходящий в сторону работы автобус. Пальцы сами по себе вцепились в пуговицы на Пашиной рубашке. От нетерпения чуть кожу ему вместе с тканью не содрала. Сосок зацепила ногтем. Испугалась, а он вдруг застонал в этот момент. Раз ему нравится, то и я себя отпустила.
Страсть захватила нас до потери контроля. Никогда раньше я не позволяла себе укусить или оцарапать его, да и он тоже вёл себя в постели интеллигентно, как клерк в офисе: всё педантично, аккуратно и по плану.
Пеньюар мелькнул алым всполохом и повис на торшере. До остроты отутюженные брюки Паши пристроились сверху. Я сорвала с него трусы и залюбовалась на готовое к атаке орудие. Сегодня оно показалось мне более внушительным, чем обычно.
Захотелось сделать любимому что-то особенно приятное. Недолго думая, я открыла рот пошире и почти целиком вобрала подрагивающий член. Поиграла с ним языком, насладилась прикосновениями головки к нёбу. Паша мой только охал да постанывал, но я вовремя остановилась: буду растягивать удовольствие, чтобы он в конце пошевелиться не мог.
— Ах, ты ж моя затейница, — любимый подмял меня под себя, — зачем скрывала от меня такие таланты?