- Давай, Гром, - послала девушка вперед коня. – Вперед, ну!
И… ветер в лицо! Ветер Королевства Зельеваров. Ее королевства. Он пахнет травами. Пахнет свободой. Дария подставила лицо ветру, прикрыла глаза, прижалась к теплому, чуть подрагивающему от нетерпения телу Грома, и вдруг услышала голос отца:
- Запомни, дочка. Конь – сын Ветра и Свободы. Он бежит, сливаясь с землею и небом, а в сердце его – море, даже если оно далеко. Он ничего не боится! Он никогда не остановится, если нет на то видимых причин. Он чувствует каждое живое существо. Сердцем чувствует. Птицу в небе. Крота под землей. Дельфина в море. Всадника на своей спине. И ты не Дария! Ты – сердце! Такое же, как у него самого. Как у птицы в небе, как у рыбы в море. Ты не Дария! Ты – ветер. Ты – свобода! Свобода и счастье. Поняла?
- Да, папа!
Хочется смеяться и плакать одновременно. Хочется раскинуть руки – и взлететь. И ни о чем не думать! Папа…
Рожки форейторов пролетающей мимо кареты в сопровождении целой кавалькады разряженных всадников, ворвался в ее мысли. Конь встал на дыбы - девушка натянула повод, затем всем телом подалась вперед, обняла упрямую шею, зашептала, что все хорошо, что злиться не стоит. Бросила в сторону бархатных беретов и разноцветных, кричащих перьев недовольный взгляд - вот что за идиоты оказались в их глуши? Да еще с такой помпой?
Карета замедлила ход. Остановилась. Дария замерла – она узнала и герб на карете и цвета, в которые одеты были слуги.
К ним пожаловал кто-то из их величеств, и ничего хорошего от этого визита ждать не приходилось. Как жаль, что она попалась им на глаза! А все потому, что задумалась. Замечталась. Вспомнила отца…
Заметила бы пурпурную с золотом карету и камзолы всадников в тон чуть раньше – только бы они ее и видели! Еще бы и зелье плеснула в их сторону. Зря, что ли, писала старшекурсникам курсовики за чешуйку фиолетового дракона? Получилось чудесное зелье! Рой фиолетовых стрекоз кружится вокруг жертвы, завораживая, рассыпая золотую пыльцу. Красота! А потом дня три на носу любопытных алые прыщи. Вот бы увидеть эти рожи потом…
Но не вышло. Ладно, будет еще возможность применить. Она над расчетами неделю билась! Хелен бы ей гордилась. Жаль только сестра не любит подобных шалостей. Но что делать? Этим вся академия увлекается. Кроме Хелен, наверное…