Отстраняюсь от подоконника и сразу ощущаю, что за время слежки изрядно окоченела. Вон, даже потряхивает уже, и зубы стучат. Пулей лечу через всю комнату и резво впрыгиваю в теплые тапки, оставленные у кровати. Переминаюсь, пытаясь согреться, и заодно наблюдаю, как корчат мордочки собачки, нацепленные на мои ступни.
— Детский сад! Значит, Михаил у тебя недотепа, а ты-то кто сама после этого, Лита? — отчитываю себя за то, что простояла на холодном полу босиком пятнадцать минут. Закутываюсь в мягкий махровый халат и топаю на кухню. Горячий чай — самое то, чтобы отогреть заледеневшее тело и измученную тоской душу.
Ставлю чайник на горящую синим огоньком конфорку, а сама усаживаюсь на угловой диванчик, сворачиваясь в клубок. Замираю в бездействии, а вот в голове, наоборот, активно мелькают мысли, и все об одном. Красивый, привлекательный сосед, который влез в мою размеренную жизнь и подчинил себе время, сам не подозревая об этом.
Называется, переехала в квартиру покойной бабушки. И уже почти как три года никакого тебе спокойствия и сна. И дело вовсе не в призраках...
Вот с чего бы мне каждое утро вскакивать на полчаса раньше? Ведь на работу к восьми тридцати. Еще спала бы и спала, но нет... Нужно тайком проводить соседа, насладиться мгновением, разбередить и так кровоточащую рану. Как же без этого?
— Ну и дура! — ругаю себя, но понимаю, что поделать ничего не могу, уже пыталась. И угораздило же влюбиться так сильно, бесповоротно и безответно, но... Еще недавно у меня не было ни грамма надежды заполучить мужчину своей мечты. Михаил был женат, а теперь уже как полгода разведен и свободен. По крайней мере, кажется именно так. Он приходит в квартиру один, хотя... И прежде возвращался в одиночестве. А его жена Татьяна вечно где-то задерживалась и домой не спешила. Не раз и не два заставала ее, сидящей на скамейке во дворе и мечтающей... Наверное, о том, другом.
Пронзительный свист чайника приводит меня в движение. На автомате наливаю бодрящий кофе, нарезаю бутерброды с сыром. А вот голова по-прежнему занята волнующей темой.
— Тата, — брезгливо фыркаю, вспоминая сцену, свидетельницей которой когда-то оказалась. Высокий мускулистый детина хватает чужую — на тот момент — жену, поднимает на руки, гордо шествует к стоянке и укатывает вместе с Татьяной на такси в неизвестном направлении.