- Не боюсь, - пробормотала она, делая поспешный шаг вперед.
А сама покрылась ледяным потом.
Ей показалось, что Сандор чуть слышно вздохнул.
Он тоже отошел в сторону, и пока расплачивался, Бьянка все же не утерпела, подошла к огромному, в пол-стены, зеркалу. Оттуда на нее уставилась невероятно красивая девушка с совершенно обезумевшим взглядом, как у загнанного в угол зверька.
«Что же мне делать? Что? Всеблагий, подскажи…»
Но Всеблагий не успел надоумить. Бьянка дернулась в сторону, когда рядом с ней в зеркале вырос лорд Сандор. Огромный, широкоплечий и немного неуклюжий. Впрочем, Бьянка уже понимала, что эта его неуклюжесть только кажущаяся. На самом же деле этот мужчина был так же опасен, как тигр.
- Ну что, леди Эверси, - сказал он негромко, - нам пора.
- Так скоро? – пробормотала она.
Все еще не хотелось верить в происходящее.
В то, что сейчас она навсегда свяжет себя с человеком, которого ненавидит.
- Идемте. Как раз с утра у жрецов много свободного времени, - с усмешкой сказал Рой, - а потом вы, наконец, сможете отдохнуть и прийти в себя. Ночка-то выдалась веселой.
Потом они снова ехали в карете, но уже недолго, до ближайшего храма Всеблагого. Новые туфельки немного жали, и Бьянке отчего-то было душно, очень хотелось пить, а попросить она не смела. Да и где Сандор возьмет ей воду посреди спящего еще города?
У входа в храм она невольно остановилась. От страха подташнивало, перед глазами плыло.
- Пожалуйста, - прошептала она, подняв глаза на жениха, - отпустите меня… умоляю вас… не надо… что я вам такого сделала, что вы меня хотите уничтожить?
Сандор лишь дернул бровью, подхватил ее под локоть и поволок вперед, к входу.
- Я вас просил, без глупостей, - прошипел он, - уважьте хотя бы эту мою просьбу. Я все равно на вас женюсь, так не лучше ли попытаться найти общий язык с будущим мужем?
Бьянка промолчала. В горле стыл крик. Она как будто наблюдала за происходящим со стороны. Как будто и не она вовсе вошла в храм под руку с чудовищем, и как будто не ее запястье привязали к горячему запястью нелюбимого мужчины.
Бьянке хотелось плакать. И исчезнуть, испариться легким дымком.
Но она стояла и молча слушала слова ритуальных фраз, и в груди медленно разрастался комок боли и невыплаканных слез.
«Он ко мне не прикоснется, - вяло подумала она, - я не хочу… я не могу…»