«Я не истеричка. Просто мне очень страшно. И я… я боюсь боли», - подумала Бьянка, но вслух ничего не сказала.
Так и стояла посреди комнаты, пока Сандор не вышел, громко хлопнув дверью. Только потом попятилась, села на постель и зажмурилась. Горло вновь стискивали невидимые жесткие пальцы. Что ж, она получила отсрочку до вечера. А это значило, что до вечера придется что-нибудь придумать, потому как Бьянка была уверена: близость с этим чудовищем ее просто убьет. Он ведь точно не будет ее жалеть. Наверняка в его глазах она – очередная шлюшка, с которой можно делать все, что заблагорассудится. Ну, и потом… она теперь его жена. То есть, собственность.
Пришла Марта. Бормоча поздравления, от которых Бьянке было тошно, она очень аккуратно помогла переодеться в тонкую ночную сорочку с совершенно неприличным вырезом, набросила поверх такой же тонкий пеньюар с пеной кружев. Освободила Бьянку от украшений, распустила волосы, не прекращая тараторить о том, что такие роскошные и такие светлые локоны она видит впервые в жизни. От Марты приятно пахло ванилью и мускатным орехом, и Бьянка поймала себя на том, что в иных обстоятельствах эта женщина, возможно, была бы очень приятной. И ей почему-то стало так себя жаль, что снова чуть не расплакалась.
- Леди, я сложила ваши покупки в шкаф, - добавила она, - если вам что-то еще понадобится, непременно скажите. Милорд приказал, чтобы немедленно было куплено и доставлено все, чего вам не хватает. Ложитесь в постель, дорогая, сейчас я принесу вам поесть. Вижу, что вам нездоровится.
Бьянка послушно забралась в кровать, устроилась на подушках. Она совершенно не чувствовала голода, но понимала, что поесть придется, иначе сосем не останется сил.
«Мамочка, что мне делать?» - думала она.
Внутри все болело – от пережитого страха, от тревоги, от осознания собственной беспомощности. Что за глупости, бороться с Сандором. Он ее как муху прихлопнет и сделает вид, что так и было. Какой все же невыносимый, отвратительный субъект… И ведет себя так, словно у него к Бьянке какие-то давние счеты. Знать бы еще, какие… Он что-то там упомянул в карете, что-то про ее отца. Но как-то очень туманно, не поймешь, что к чему.
Снова появилась Марта, принесла поднос, на котором исходила сладким ароматом чашка горячего какао, а рядом, на тарелке, высилась горка тонких бутербродов с ветчиной, сыром и зеленью. Погруженная в невеселые размышления, Бьянка вяло принялась за поздний обед. Марта постояла-постояла рядом, видимо, ожидая хотя бы слов благодарности, а потом ушла, неслышно притворив дверь.