- В этом будем разбираться мы, мадемуазель Лерьер, - перебил меня Дареаль. – Вам же советую забыть об этом человеке и порадоваться, что не успели стать его женой, иначе участь ваша была бы незавидна. Скажите, не называл ли граф Вейран каких-либо имен? Не просил передавать писем?
- Нет. Анри мало рассказывал о службе. Мы виделись крайне редко, герцог Дареаль.
Мне хотелось, чтобы наш разговор закончился. Мне нужно было остаться одной, подумать, осознать. В то, что Анри – убийца, я не поверила бы никогда! Он – человек кристальной честности. И то, что говорили эти люди, казалось бессмыслицей, чьей-то дурной шуткой.
- И все же вспомните, - настаивал главный дознаватель. – Может, он был за что-то обижен на магистра?
- Нет, он говорил, что магистр Таймус – справедливый человек.
- Тогда почему он его убил?
- Он не убивал.
- Вы не можете этого знать! – Дареаль наседал на меня.
- Могу. Анри – не убийца.
- Вы ошибаетесь.
- Нет.
Наш разговор походил на какую-то плохую пьесу. Я чувствовала себя куклой – оболочка осталась на месте, а мысли и чувства были где-то далеко. Дареаль спрашивал, я односложно отвечала – ничего больше. Только то, что Анри не виноват. Наверное, даже если бы я лично видела, как Анри убил Таймуса, не поверила бы своим глазам и доказывала его невиновность.
- Что вам известно о друзьях жениха? – Дареаль решил зайти с другой стороны.
- У него было не так много друзей, только однокурсники и сослуживцы.
- Имена?
- Мы с ними лично не знакомы.
- Имена, мадемуазель! – громыхнул Дареаль.
- Герцог Дареаль, - вдруг раздался голос мадам Симоны, - вы выходите за рамки приличия. Попрошу вас немедленно покинуть мой коллеж.
- Эта девчонка перестанет быть вашей воспитанницей уже через неделю, - рыкнул дознаватель, - и тогда мы с ней поговорим иначе.
- Эта девчонка, как вы выразились, наследница одного из древнейших родов Гарандии, и никогда – вы слышите – никогда не опустится до того, чтобы запятнать свою честь! Теперь прошу простить.
Герцог Дареаль вылетел из кабинета, даже не поклонившись. Его молодой коллега последовал за ним, обернувшись на прощание, как бы извиняясь. А я закрыла лицо руками. Слез не было. Я все еще не верила, не понимала. А мадам Симона мягко коснулась моих волос.
- Ну-ну, девочка, - пробормотала она. – В одном этот ворон прав. Хорошо, что ты не успела связать свою судьбу с юным графом. Дознаватели никогда не выпустят его из своих лап, даже если поймут, что ошиблись.