Парни подхватили вещи и поплелись за гхаровым инкубом.
— Динара, вот и зачем он так? В гостинице нам всем было бы удобнее, — тихонечко сокрушалась Тиана.
Я не стала говорить, что мужская логика временами бывает похлеще женской. Не хотелось обижать одногруппников.
***
Ночью меня разбудили. Я только начала проваливаться в сон, как почувствовала, что левую лодыжку оплело нечто прохладное, скользкое и настойчиво потянуло на себя. Сердце пропустило несколько ударов, а горло сжала ледяная лапа ужаса, пока до меня дошло, что это всего лишь материальная иллюзия.
— За плетение высший балл, за внезапность дам в глаз. Войский, ты вконец охамел… — зло прошипела я, пытаясь восстановить дыхание.
Сердце бешено колотилось в груди, а по спине стекали ручейки холодного пота. В нормальных магических школах мальчики подкладывают девочкам на стулья кнопки-верещалки и мажут по ночам красящей пастой, а эти заикой сделают ещё до получения диплома!
— Икару плохо.
Всего два слова заставили меня подпрыгнуть на постели.
— Почему сразу не сказал?
— Так тебя фиг добудишься. Лежала как неживая, только на магию и среагировала, — Георг виновато улыбнулся. — Сильно напугал?
— Завтра ночью узнаешь, — мстительно пообещала я.
Девчонки и госпожа Ортон крепко спали, поэтому я завернулась в покрывало, сунула ноги в туфли и поспешила к бархатной ширме, разделяющей спальное помещение казармы на две части. Иллюзорный занавес перед сном наколдовала госпожа Ортон. Хоть какая-то от неё была польза.
— Кто на этот раз? — шепотом спросила я.
— Кошмары.
— Это я уже поняла, создал он кого?
— Я уже ответил. Ты только не ори. — Георг протянул мне платок.
Я понятливо кивнула и закусила уголок. Лучше перестраховаться, чем разбудить своим воплем всю округу.
Зря иллюзионистов считают неженками. Наша магия способна оживлять самые безумные и жуткие порождения разума. Икар создал кошмаров — черные шарообразные сгустки дыма, из которых торчали извивающиеся щупальца. Я насчитала семерых, но знала, что это только начало. Чем глубже сознание мага проваливалось в сон, тем страшнее и многочисленнее становились его создания.
— Разбудить пробовали? — спросила я у адептов.