На откуп тьме - страница 2

Шрифт
Интервал



– Проваливай, – тихо произнесла я, глядя исподлобья. Тот закономерно испугался, зарыдал и напрудил в штаны.
Что тут началось! Бабка подскочила со скамейки, кинулась к своему внуку, начала его ощупывать, приговаривая: «Что случилось, мой сладкий? Кто тебя обидел? Это ведьмино отродье?» Я фыркнула и собралась уйти от сумасшедшей бабки подальше. Но тут она начала кричать на весь двор, что таких детей, как я, надо держать в спецпитомниках, что на месте моих родителей она давно вызвала бы батюшку, чтобы он изгнал из меня бесов. Несла еще какую-то гадость, а ее внучок выглядывал у нее из-за спины, кривлялся и показывал мне язык. Тогда я впервые разозлилась. Ярость всколыхнулась во мне такой же волной, как тогда страх, и выплеснулся на гадкую бабку. Она захлебнулась словами, схватилась за сердце и повалилась на землю.
Как я позже узнала, у нее случился инфаркт. Все соседские бабки винили меня, а я и моя мама считали это чушью. А папа поступил чисто по-мужски, пообещал сплетницам переломать ноги, если они и дальше будут доводить меня. Ему поверили сразу, мой отец мужчина крупный, о таких говорят – косая сажень в плечах. А еще он спокойный и немногословный, и характером я пошла в него. Поэтому косые взгляды соседей по дому мне совсем не мешали, хватало того, что наступила пора идти в школу.
Школьные годы оставили у меня двойственное впечатление: с одной стороны, училась я неплохо, с другой стороны, в классе я всегда была белой вороной. Нет, ботаничкой или забитой заучкой я не была. Одноклассники в основном меня побаивались и относились уважительно, я могла заставить замолчать даже самых злостных нарушителей порядка. Да что там, учителя никогда не повышали на меня голос, во-первых, потому что я вела себя на уроках хорошо, а во-вторых, они тоже терялись под моим взглядом. С годами я научилась не только видеть многое, что не дано обычным людям, но и скрывать это. В подростковые годы меня потянуло к оккультизму: книги, гадания, ритуалы, ночные бдения на кладбище и прочая фигня. Мама на мое увлечение черным цветом и культом смерти только вздыхала, а папа обещал выпороть, если я буду расстраивать мать. Хорошо еще лет в двенадцать у меня появился младший брат, и большая часть внимания родителей была направлена на него.
Среди сверстников я популярностью не пользовалась. Я росла достаточно болезненным ребенком. То ли из-за этого, то ли в силу какого-то наследственного фактора, но в физическом развитии я сильно отставала от своих одноклассниц. К пятнадцати годам каждая из них могла похвастаться женственной фигурой, а я оставалась все такой же костлявой и несуразной. Да что там, у меня и месячные пошли только в семнадцать. К выпускному я расцвела. Тому способствовали гормоны, наконец-то активизировавшиеся в моем организме, и занятия в спортзале, куда сердобольный отец подарил мне абонемент. Мне понравилось быть красивой. Было приятно ловить на себе восхищенные взгляды не только одноклассников, но и парней постарше. Я сменила стиль в одежде, отказалась от мрачных и бесформенных вещей, стала тренировать перед зеркалом улыбку и пользоваться косметикой.