- Нравится? – послышался голос Оллрика. От неожиданности девушка резко вздрогнула и спешно отвела руку в сторону. Брат продолжил, подхватывая шаль и накидывая ее на плечи сестры:
- Это – чистый шелк. Невероятно дорогой, редкий, изысканный. Видишь, как тебя любит Сандалф. Не пожалел для тебя такую красоту.
- Откуда у него деньги? – настороженно спросила Жасмин, заглядывая в глаза брата. Тот отвел их в сторону, уклончиво отвечая на вопрос:
- Необязательно иметь деньги, чтобы получить такое.
Нехорошая догадка вспыхнула в сердце Жасмин. И она произнесла:
- Вы украли это?
Оллрику не нужно было отвечать для того, чтобы девушка нашла подтверждение своего вопроса. Она увидела все на его лице.
- Украли? – повторила Жасмин, скидывая со своих плеч шаль.
- Сейчас такое время, сестрица, что это нельзя назвать грабежом. Мы просто прошлись по южной границе и взяли то, что нам понадобилось.
- Южные границы? – с ужасом повторила девушка. – Не ты ли мне говорил, что там идет война? Теперь они придут и сюда! Что вы наделали?
- Успокойся! – Оллрик аккуратно положил шаль на стол. – Они не догадаются, что это сделали мы. А когда до них дойдет, мы будем уже далеко отсюда. К тому же, нас не так мало, как ты думаешь.
Жасмин потрясенно посмотрела на брата.
- Вы примкнули к северу? – озвучила она свои догадки.
- Да, это так, - качнул головой молодой мужчина.
- Но разве наш отец не подписывал некогда соглашение о верности югу? А ты нарушил его… – слова девушки, полные страха, сорвались с ее губ испуганным, почти зловещим шепотом.
- Отец мертв, а нам надо жить, Жасмин, - брат нахмурился еще сильнее. – Готовься, сегодня вечером – твоя свадьба.
- Сегодня? – девушка затаила дыхание, не в силах впустить в свою грудь воздух. Бледность разлилась по красивому лицу Жасмин, пока она ждала ответа, и хотя он пришел следом, девушке показалось, что прошло очень много времени.
- Сегодня вечером ты станешь женой Сандалфа, - с этими словами Оллрик вышел из комнаты, оставляя сестру и давая той смириться с этой новостью.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Смириться с этой новостью оказалось не так просто, как думал Оллрик. Несмотря на прирожденную мягкость, Жасмин испытала сильное чувство злости по отношению к сложившейся ситуации. А еще ей овладело другое чувство – горькое, отнимающее после силы – чувство безысходности. Не будь этой проклятой войны, не будь этой междоусобицы и нищеты, ей не пришлось бы становиться женой человека, который не вызывал у нее никаких приятных чувств.