– Миледи, помилосердствуйте! – как заклинание повторил судья.
– Если по вашей вине будет нарушен закон, вы на собственной шкуре ощутите последствия учинённого произвола.
– Но, госпожа! Если я и виновен, то не более, чем лица…
– Каждый ответит сам за себя.
Айрис не сочла нужным смягчать металлические нотки, звучащие в её голосе. Мысленно она уже прикидывала последствия возможного опоздания и понимала, во что это может ей обойтись.
Они въехали на главную площадь острова, заполненную людьми до отказа, так, что яблоку было негде упасть. Повсюду взгляд натыкался на солдат в алой королевской форме. Дойди всерьёз дело до драки, численный перевес, увы, будет не на стороне Айрис.
– Люди, которые не являются людьми, – монотонно тянул стряпчий, озвучивая приговор. – Они хуже зверей. Ибо зверь повинуется низменным инстинктам, заставляющим его убивать ради пропитания. А люди, подобные Дойлу Райану – это угроза каждому благочестивому человеку. Пока они на свободе, покоя честному гражданину не видать. Люди, подобные капитану Райану, нарочно вселяют в сердца страх чтобы помешать процветанию нашего города!
Толпа в ответ слабо гомонила. Сразу и не поймёшь, что этот гомон выражал. Довольство? Возмущение? Равнодушное любопытство?
– Сегодня день дней, – продолжал голос. – Мы навсегда заставим замолчать одного из самых непримиримых и бесстыжих злодеев. Тем самым докажем всему цивилизованному миру, что являемся его частью. То, что делается сейчас на ваших глазах, славные жители Ранерлика, делается не ради удовольствия или мести. Это делается для торжества справедливости, закона и порядка.
Приговорённый спокойно стоял на грубо сколоченной повозке, запряжённой серым мереном.
Вот он какой – Дойл Райан? Сын Косматого Рича? Любовник Каро Мёрфи?
Прямо скажем, с первого взгляда особого впечатления не производил. Видела Айрис в жизни мужчин и посимпатичнее.
Черты лица неправильные и резкие. Низкий лоб надвигался на глубоко посаженные длинные светлые глаза. Острый нос. Узкие губы. Щёки, заросшие бакенбардами. Тёмно-русые, мышиного цвета волосы перехвачены на затылке.
Среднего роста, крепкий. Плечи настолько широкие, что полотняная рубашка из серой мешковины угрожала порваться на тугих мышцах. Руки казались сплетёнными из бугрящихся жил.
От мужчины так и веяло звериной, свирепой силой, не укрощённой даже близостью смерти.