- Ну и пусть из добрых! Нам-то от этого разве плохо? – воскликнула его жена. – Как мы к ним, так и они к нам… Так ведь, преподобный отче?
- Ну, по большому счету ваше суеверие есть подрывание основ самой веры христианской, - промолвил священник. – Ибо доказано отцами церкви, что все эти фейри, эльфы, не говоря уже о гоблинах и прочих – суть слуги Дьявола и творение мрака! И гнать их надо повсеместно…
Дженнет сжалась. Она представила, как ее опять выгоняют на мороз и пылко схватила руку пастора, прижавшись к ней губами. Вернее, не к ней, а к перстню, который он носил.
- Господи, - воскликнул он. – Неужели…
Вырвав у девушки руку, он осторожно осенил Дженнет крестным знамением, после чего достал крест, протянул ей. Девушка без колебаний поцеловала реликвию…
- Она человек, - потрясенно промолвил пастор. – Нечисть не могла бы этого вынести!
- Конечно, человек, - затараторила фермерша. – Известно же, что порой добрые соседи младенцев похищают, так может быть, она как раз из таких? Из подменышей? Выросла там у них в холмах, а потом ее… ну… отпустили? Бывает же такое!
- Ну, - пастор смотрел на девушку как-то странно. Обычно так взирают на женщин, обвиняемых в колдовстве, перед тем, как начать осматривать ее тело – вдруг найдется знак Сатаны. – Все может быть… Как бы то ни было, за нею нужен глаз да глаз.
- Она у нас останется, - заявила фермерша. – Вы только посмотрите – девочка вся в жару! Пусть пока в себя придет, а там, коли что, мы ее и окрестить можем. Мы с тобой крестными родителями станем, - подмигнула она мужу.
- Хорошо, - пастор встал, - поручаю вам заботу об этой невинной душе. А когда она оправится, решим, что с нею делать! Может быть, попробуем разыскать ее родных… или отправим куда-нибудь. Обучим какому-нибудь ремеслу и отправим на фабрику или в работный дом… Она, видно, девушка крепкая, ее руки могут пригодиться. А для бедняжки это будет отличной возможностью начать новую жизнь… И постарайтесь сделать все, чтобы она вспомнила, как ее зовут и вообще заговорила по-людски!
Дженнет слушала голос пастора, как сквозь вату. Она прекрасно понимала английскую речь, но сама почему-то была словно немая. Ах, как бы объяснить этим людям, кто она такая!
Но все это будет потом, позже. А сейчас ей надо немного отдохнуть.
- Ты нынче грустен, мой повелитель! – Мэбилон заглянула ему в лицо. – Не улыбаешься, молчишь… А у меня есть средство, чтоб печаль развеять…